Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

Мы употребляем термин «феноменология» в значительной мере условно, в кавычках, так как не претендуем на строгое соблюдений требований, которые предъявляет феноменологический метод к исследователю. С другой стороны, мы постарались сохранить то, что считаем существенным для любого феноменологического анализа и что отличает его от иных исследовательских стратегий. В ходе последующего изложения предпочтение будет отдаваться описанию вместо доказательства, нейтральности вместо оценки, работе со смыслами и феноменами вместо анализа того, что считается фактом, но на поверку может оказаться искусственной конструкцией, имеющей мало общего с действительностью. Замечание относительно фактов указывает на еще одну крайне важную для настоящего исследования линию рассуждений: при помощи вскрытия исторических, социально-экономических, психологических и иных предпосылок и коннотаций, связанных с тем или иным феноменом, осуществляется деконструкция его смысла, что позволяет по-новому взглянуть на правовую реальность информационной эпохи.

В современной экономике информация является важнейшим ресурсом. От доступа к информации и ее эффективного использования зависит сегодня эффективность любой отрасли экономики. Жестко разграничить объекты, охраняемые правом интеллектуальной собственности, от информации в чистом виде как совокупности данных в условиях информационного общества не представляется возможным. Объекты интеллектуальной собственности, по сути, являются информационными объектами и наряду с прочей информацией включены в общий процесс информационного обмена, без которого немыслимо современное общество.

С информатизацией общества тесно связано появление новых правовых коллизий в праве интеллектуальной собственности. Одной из таких коллизий является конфликт между осуществлением исключительных и личных неимущественных прав и прав человека, таких как право на свободу мысли и слова и право на информацию [401].

До сих пор не утихают споры относительно самого понятия «интеллектуальной собственности». В российской правовой доктрине принято считать, что данное понятие является условным, т. е. не имеет прямой связи с правом собственности. Данная позиция нашла свое отражение в действующем законодательстве. В части четвертой Гражданского кодекса РФ термин «интеллектуальная собственность» не используется. Вместо него разработчики вводят понятие «интеллектуальных прав» [402]. В то же время нельзя отрицать, что и право собственности, и интеллектуальные права относятся к категории абсолютных. Абсолютный характер права подразумевает, прежде всего, возможность противопоставить интересы правообладателя любым притязаниям со стороны третьих лиц.

Стоит обратить внимание, что оба права – право частной собственности и право интеллектуальной собственности – отнесены Конституцией РФ к основным правам и свободам человека и гражданина. Право частной собственности, включая частную собственность на землю, охраняется законом (ст. 35, 36). Точно так же охраняется законом и интеллектуальная собственность: каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания (π. 1 ст. 44). Но имеются и существенные отличия.

Незыблемость права собственности освящена многовековой традицией, а его ограничения четко прописаны в законе вместе с нормами, предусматривающими соответствующую компенсацию. Нельзя сказать также, что частная собственность находится в постоянном противоречии с какими-либо общественными интересами. Скорее, существуют фиксированные правила для разрешения конфликта интересов в определенных ситуациях, притом связанных не с любой частной собственностью, а в подавляющем большинстве случаев с частной собственностью на недвижимое имущество (к примеру, строительство общественно полезных объектов: дорог, парков, современных жилищных комплексов). Монопольное положение правообладателя в праве интеллектуальной собственности имеет иные следствия.