Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

Следовательно, в качестве предварительного вывода можно сказать, что в основе права интеллектуальной собственности лежит не правовая логика и не идеалы справедливости, а логика экономическая. Сам по себе данный вывод не стоит рассматривать как оценочный, поскольку право всегда в той или иной степени отражает экономическую ситуацию. Проблема заключается в том, соответствует ли действующее регулирование новым, изменившимся условиям – информационной экономике и сетевому обществу?

Стоит упомянуть также несоответствие действующей системы регулирования в праве интеллектуальной собственности основным тенденциям в развитии права в целом. Например, применение в сфере интеллектуальной собственности так называемого «мягкого права» начинает набирать силу только в последние годы. Так, в Европе в 2011 году было заключено добровольное соглашение между рядом интернет-провайдеров и правообладателями, касающееся борьбы с контрафактными товарами [395]. Далеко не праздным является также вопрос о соотношении права интеллектуальной собственности с конституционными свободами (свободой слова, самовыражения, предпринимательской деятельности, правом доступа к культурному наследию).

Все вышесказанное подводит нас к выводу о том, что право интеллектуальной собственности ожидают большие перемены. Изменения в правовом регулировании всегда связаны с некоторым риском, однако степень риска увеличивается вместе со степенью отдалении правовых норм от реальных потребностей общества. В самой природе права заложен одновременно и здоровый консерватизм, который обеспечивает предсказуемость правил, которые должны соблюдаться, и адаптивность, которая позволяет праву, хотя и с задержкой, но все же изменять им же самим установленные правила. А.Г. Карапетов в своей недавно опубликованной работе «Экономические основания принципа свободы договора» выделяет два способа, с помощью которых осуществляются правовые реформы. Наиболее распространенной является модель «вызов – ответ», описанная А. Тойнби, но право способно не только пассивно реагировать на социальные изменения, но и стимулировать их развитие или даже возникновение [396]. Как отмечает американский философ-прагматист Джон Дьюи (John Dewey) в своей известной статье 1924 года «Логический метод и право»: «Неумение признать, что общие правовые нормы и принципы являются рабочими гипотезами, которые нуждаются в постоянной проверке того, как они применяются к конкретным ситуациям, объясняет кажущийся парадоксальным факт, что лозунги либерализма, которые относятся к одному периоду, в последующий период часто становятся оплотом реакции» [397]. Эффективные и безопасные социальные реформы, по мнению философа, несовместимы с «канонизацией» принципов, которые сами вырабатывались на основе опыта, в ответ на конкретные обстоятельства, из чего следует, что в право необходимо внедрять «более экспериментальную и гибкую логику» [398]. Согласимся с выводом, который сделали в своем исследовании А.В. Дмитриева и Д.А. Савельев: «С массовым использованием цифровых и интернет-технологий произошли столь существенные изменения в общественных отношениях по поводу обращения интеллектуальных продуктов, что они должны порождать адекватные изменения в праве. В данном случае государство должно выступить арбитром и определить, чьи и в какой степени интересы следует защищать, чтобы способствовать экономическому росту и общественному развитию» [399].

Важно подчеркнуть, что перечисленные неясности и противоречия касаются не частных норм и положений, а фундаментальных принципов права интеллектуальной собственности. Речь идет, следовательно, о назревшей необходимости в переосмыслении действующей парадигмы регулирования.

До сих пор основным предметом нашего рассмотрения было осмыслениесоциально-экономического контекста и исторических событий, мы рассматривали различные подходы, мнения и концепции. Но чтобы понять, какое это имеет отношение к практической ситуации, которая сложилась сегодня в праве интеллектуальной собственности, следует обратиться к анализу практики.

Необходимо описать, как работают привычные понятия, принципы и механизмы регулирования применительно к общественным отношениям, видоизмененным информационными технологиями и новой коммуникационной средой, применительно к новым объектам, которые не получается механически добавить в перечень тех или иных прав, и, наконец, к субъектам, чье правосознание (понимание собственных прав и обязанностей и справедливости обращенных к ним требований), как никогда прежде, расходится с профессиональным мировоззрением большинства представителей юридического сообщества. Речь пойдет о «феноменологии» права интеллектуальной собственности.