Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

Еще раз обратим внимание на сложную, многокомпонентную структуру парадигмы. Кун неоднократно подчеркивает, что ее нельзя свести к эксплицитно выраженным правилам, законам и формулам, которые создает и которым следует научное сообщество. Здесь было бы уместно вспомнить критерии различения правовых систем различных государств. В отличие от правовых парадигм правовые системы являются более устойчивыми образованиями, однако нас интересует в данном случае не вопрос об их преходящем характере, а сама структура.

Известный специалист по сравнительному правоведению Рене Давид (Rene David) подчеркивает, что правовые системы отличаются не правилами и нормами, которые составляют их содержание, а теми понятиями, на которых эти правила основаны. Особенности формулировок и структура законодательства, как считает Р. Давид, имеют под собой не рациональное основание, а психологию: с одной стороны, тех, для которых законы предназначены, а с другой – тех, кто эти законы применяет. Если же говорить о базисе правовой системы, то он имеет онтологический характер: «Каждая правовая система стремится выразить определенное восприятие мира и отражает определенный способ понимания справедливости и эффективного воздействия на социальные отношения» [231]. Точно так же и правовая парадигма имеет онтологические и психологические корни. И если мы говорим о смене парадигмы, то появление новых идей и направлений в теории и правовой доктрине не может служить в качестве достаточного подтверждения. Вопрос необходимо ставить о наличии или отсутствии определенных сдвигов в мировоззрении.

В структуре правовых норм имеется элемент, который может оказаться особенно полезным в исследовании такого рода. Речь идет о принципах права . Не случайно в самом законодательстве содержание принципов никогда не излагается исчерпывающим образом. Принципы пронизывают весь нормативный корпус, но их рационализация всегда ограничена, поскольку их объектом является не поведение в определенной ситуации, а собственно мировоззрение. С функциональной точки зрения можно сказать, что принципы «переводят» невербализуемые интенции, формирующие наше мировоззрение (ценностные, психологические, интеллектуальные), в правовое поле.

Однако, как уже было показано В. Дильтеем, мировоззрение является категорией исторической. Оно не остается неизменным, но, напротив, меняется вместе с обществом и культурой. Как замечает по этому поводу О.А. Кузнецова: «Действие того или иного принципа права обусловлено типом и формой государства, его политической системой, системой ценностей и традиций общества. Именно поэтому принципы права не могут быть постоянными, они изменяются от эпохи к эпохе, от государства к государству сообразно их особенностям» [232].

Американский философ Ричард Рорти (Richard Rorty) вводит понятие «словаря», в котором находит свое выражение картина мира той или иной эпохи. Не отдельные предложения (например, закон или научная аксиома), а словарь как целое описывает возможные виды суждений в рамках принятой парадигмы. Рорти рассуждает о словарях политиков Афин, словаре Аристотеля и Ньютона, Ницше и Фрейда. Отстаивая тезис о несоизмеримости словарей Рорти отвергает возможность установления метасловаря, как и возможность найти критерий оценки словарей во внешнем мире, т. е. за пределами культуры [233].

С областью гуманитарного знания концепцию Куна связывает, кроме того, параллели с учением Витгенштейна о языковых играх и формах жизни. И Р. Рорти, и Т. Кун в поиске обоснования своей теории развития научного знания опираются на Л. Витгенштейна и активно используют понятия его поздней философии.

С нашей точки зрения, упреки, адресованные Куну, относительно недостаточной проработанности центрального понятия, которая ведет к значительному снижению эвристической ценности исследования, не вполне справедливы. Как мы показали, главные идеи книги «Структура научных революций» – о прерывном, нелинейном характере развития науки и смене концептуальных схем, – не являются исключительным изобретением Куна. Скорее, можно говорить о новом подходе к истории науки и культуры в целом, который был поддержан выдающимися представителями науки и философии, каждый из которых внес свой вклад в его разработку. Очевидно, что не последнюю роль в формирования концепта «парадигмы» сыграла цивилизационная концепция, основателями которой считаются Н.Я. Данилевский и О. Шпенглер. Обобщая приведенные сведения, обозначим этот новый подход к эволюции моделей познания как парадигмальный.