Дина Стригунова - Правовое регулирование международных коммерческих договоров. В 2 томах. Том 1

До настоящего времени ни национальное право, ни доктрина не выработали единого критерия для определения национальности и установления личного закона юридических лиц. Существует четыре классических подхода, в соответствии с которым происходит определение национальности юридического лица: теория инкорпорации, теория оседлости (центра управления), теория центра эксплуатации и теория контроля [152] Напр.: Вольф М. Указ. соч. – С. 323–337; Городисский А.М. Определение национальности юридических лиц и их признание в других странах. – С. 151–152; Лунц Л.А. Указ. соч. – С. 365 и сл. . В настоящее время теория инкорпорации и теория оседлости продолжают считаться основными, в то время как теория центра эксплуатации и теория контроля – второстепенными [153] Регистрация субъектов предпринимательской деятельности: зарубежный опыт. – С. 474. . Кроме того, существует целый ряд модифицированных теорий определения национальности юридических лиц [154] Аухатов А.Я. Модифицированные теории определения личного закона юридического лица // Международное публичное и частное право. 2005. № 2. – С. 25; Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. – С. 247–249. , однако все они основываются на уже существующих теориях.

Теория инкорпорации означает, что юридическое лицо имеет национальность того государства, где оно учреждено (инкорпорировано). Критерий учреждения возник в XVIII в. в Великобритании. Как отмечается в литературе, «потребности британской колониальной империи обусловливали необходимость инкорпорировать компании по отечественному праву и одновременно гарантировать им применение этого права в месте их фактической деятельности. Это давало торговым компаниям возможность переносить свои органы управления на другие территории без риска утраты правового статуса и обеспечивало претворение в жизнь экономических интересов колониального государства» [155] Дубовицкая Е.А. Правоспособность юридических лиц по праву Европейских сообществ (практика Европейского суда) // Вестник ВАС РФ. 2000. № 12. – С. 100. .

Критерия места учреждения придерживаются страны англо-американской правовой семьи (Великобритания, США, большинство государств, входящих в Содружество наций, т. е. бывших английских колоний и доминионов – Индия, Нигерия, Кипр, Австралия, Новая Зеландия, Канада), а также ряд стран Латинской Америки (Бразилия, Венесуэла, Мексика, Куба, Перу). В качестве генеральной коллизионной привязки указанный критерий инкорпорации используется в § 18 (2) Указа о международном частном праве Венгрии 1979 г.

В советском законодательстве долгое время указанный критерий не был закреплен, но применялся в практике ВТАК [156] Цит. по: Лунц Л.А. Указ. соч. – С. 384. . Впоследствии Указом Президиума Верховного совета СССР [157] Ведомости Верховного совета СССР. 1977. № 21. Ст. 313. в ст. 124 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик был закреплен принцип «закона страны, где учреждено предприятие или организация».

В настоящее время критерий места учреждения используется в качестве единственной коллизионной привязки для определения личного закона юридического лица (п. 1 ст. 1202 ГК РФ), а также организации, не признаваемой по иностранному праву юридическим лицом (ст. 1203 ГК РФ). Указанный критерий получил закрепление в ст. 1211 Модельного Гражданского кодекса стран СНГ, откуда затем он переместился в ст. 1272 ГК Армении 1998 г., ст. 1111 ГК Республики Беларусь 1998 г., ст. 1100 ГК Казахстана 1999 г. [158] Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Принят 1 июля 1999 г. (с изм. от 29 декабря 2014 г.) // Информационная система «Параграф» // Режим доступа: URL: http://online.zakon.kz/Document/7doc_ id=1013880 (дата обращения: 23 декабря 2016 г.). , ст. 1184 ГК Кыргызской Республики 1998 г.

Критерий места учреждения используется в Минской конвенции СНГ 1993 г. [159] Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в г. Минске 22 января 1993 г.) // СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1472. , согласно которой правоспособность юридического лица определяется законодательством того государства-участника, по законам которого оно было учреждено (п. 3 ст. 23). Аналогичный критерий используется в Соглашении СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г. (п. «а» ст. 11).

На недостатки и преимущества использования указанного критерия неоднократно обращалось внимание в отечественной доктрине. В частности, о целесообразности его применения высказывался А.М. Ладыженский [160] Ладыженский А. М. Указ. соч. – С. 268. , подвергали его резкой критике М.И. Брун [161] Брун М.И. Юридические лица в международном частном праве. Кн. 1: О личном статуте юридического лица. – С. 10. , а в современной доктрине – В.Л. Толстых [162] Толстых В.Л. Указ. соч. – С. 405. , И.В. Гетьман-Павлова [163] Регистрация субъектов предпринимательской деятельности: зарубежный опыт. – С. 478. . А.В. Асосков обращал внимание как на его достоинства, так и на его недостатки [164] Международное частное право: учебник: в 2 т. Т. 2: Особенная часть / Отв. ред. – С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. – С. 79. .