Юрий Зудов - Запад и западное христианство на рубеже тысячелетий

9. Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть I. М.; Киев, 2002. С. 348–456.

10. Впрочем, как можно предполагать, такие черты латинской догматики, как склонность к подавлению личных свойств Ипостасей Св. Троицы понятием Божественной Сущности, доминанта икономийного аспекта бытия Бога при изложении внутритроичных отношений, преобладание взаимосвязи Бога-Отца и Бога-Сына над ипостасным положением Святого Духа, а также представление о Второй Ипостаси как об источнике Св. Духа имели давний прообраз и в доавгустиновском, в частности, в доникейском западном богословии. Так, практически у всех известных западных апологетов попытка выразить соотношение личностных свойств Ипостасей Троицы неизбежно завершается более или менее выраженным субординационизмом. У Тертуллиана генетическая сторона триадологии полностью сосредоточена в области икономии («Таинство икономии располагает Единицу в Троицу, производя Трех – Отца, Сына и Святого Духа»); бытие Сына и Духа поставлено в тесную связь с творением мира и промышлением о нем. Исключительно на временном, икономийном аспекте действия Св. Духа в мире и в особенности в Церкви Христовой сосредоточено учение Новациана; представление о предвечном бытии и Божестве Св. Духа у него практически отсутствует. Особый интерес может вызвать мнение Новациана о том, что Св. Дух во всей полноте пребывает только во Христе как в источнике. Субординационизм латинских апологетов часто имеет тяготение к бинитаризму; в наиболее грубо-примитивной форме это проявляется у Лактанция, который полностью отрицал ипостасное бытие Св. Духа, отождествляя его либо с Отцом, либо с Сыном, полностью растворяя Третью Ипостась во Второй, а также определяя Св. Дух как общую святость Отца и Сына.

Учение о Filioque излагалось на поместных соборах в Испании, в частности на соборе 447 г.; не вызывает сомнений присутствие формулы в Символе веры, учрежденном собором в Браге 675 г.; данное богословское мнение не приобретало широкой известности, а тем более – статуса общепринятого на Западе церковного догмата, до тех пор, пока вопрос о Filioque не оказался востребованным политикой Карла Великого в ее антивизантийской полемике. По инициативе императора Карла Великого учение о Filioque внесено на обсуждение церковного собора в Аахене в 809 г. Нововведение, несмотря на демонстративное неприятие со стороны папы Льва, стало получать распространение в империи франков, что не могло быть удивительным с учетом позиции императора и тогдашнего состояния церковно-государственных отношений. Формальное внесение Filioque в католический Символ Веры произошло в 1014 г. при папе Венедикте VIII и опять-таки по инициативе светского правителя – германского императора Генриха I; окончательно утверждено это изменение было на Флорентийском соборе в 1439 г. (см.: Конституция о Святой Троице и католической вере II Лионского собора; булла “Laetentur coelF Флорентийского собора от 6 июля 1439; булла “ Cantate Domino ” папы Евгения IV от 4 февраля 1442 т. II Христианское вероучение. Догматические тексты учительства Церкви III-ХХ вв. СПб., 2002. С. 128–130).

Об этом см.: Зноско-Зборовский М., прот. Сравнительное богословие. М., 2003. С. 40–42; Бедуэлл Г. История Церкви. М., 1996.С. 197; Успенский Е. Обличительное богословие. СПб., 2005. С. 26–28; Фелъми К.-Х. Введение в современное православное богословие. М., 1999. С. 60–64.

11. См.: Сахаров Н., прот. Православие и католичество. СПб., 1997. С. 49.

12. См.: Владимир ( Гетте ) , архим. Папство как причина разделения церквей, или Рим в своих отношениях с Восточной Церковью. М., 2007. С. 210–220; Лебедев А.Л. История разделения церквей. М., 2005. С. 460–470.

Наиболее системная и комплексная критика учения о Filioque была дана В.Н. Лосским в его работе «Исхождение Святого Духа в Православном учении о Троице». Лосский возводит спор о модусе исхождения Св. Духа к предпринимаемой по окончании триадологических и христологических дискуссий попытке развить общее для Запада и Востока учение о единосущии Лиц Св. Троицы выражением ипостасных различий Лиц. Именно на этом этапе по причине высокой степени сложности задачи обоснования ипостасного отличия Третьего Лица («все, что мы знаем о Духе Святом, относится к Его домостроительству; все, что мы о Нем не знаем, заставляет нас почитать Его как Лицо»), вследствие существенно разных подходов к выбору методологии и наметилось принципиальное и далеко идущее догматическое расхождение. Запад попытался установить личностное различение в аспекте ομοούσιος , только из тезиса о природной тождественности Лиц, отказываясь от осознания троичной антиномии понятий сущности и ипостаси. Восток, осознавая и используя эту антиномию, строит личностное разделение на единоначалии Отца. Запад вынужден формировать учение об ипостасных свойствах Св. Духа на основе рационалистических рассуждений по методам аристотелевской логической индукции, т. е. определять модус происхождения Третьего Лица по противопоставлению Его Отцу и Сыну; «общий характер этой триадологии можно определить как превосходство природного единства над личной троичностью, как онтологический примат сущности над ипостасями»; обоснование личностного различения оказывается относительным и второстепенным по отношению к природной тождественности. В православном же представлении различный характер Трех ипостасей определяет их различные отношения; личностное существование в силу свое абсолютной неповторимости не подлежит никакому определению; его выражение возможно только путем апофатическим. Положительная катафатическая позиция латинской триадологии допускает рационализацию троического догмата и переносит Откровение в сферу философии. Когда римо-католическое богословие говорит об отношениях по происхождению как о неких актах, поддающихся определению в аспектах per modum intellectum и per modum voluntatis , оно впадает в философский антропоморфизм. При этом искажается представление о внутренних отношениях Лиц Св. Троицы: «Если Бог – монада-триада, в Нем нет места для диады. Следовательно, противопоставление, которое будто бы напрашивается между Отцом и Сыном, совершенно искусственно и является результатом недопустимой абстракции…Исхождение Святого Духа ab utroque не есть превосхождение диады, а обратное ее слияние в монаду, возвращение монады на самое себя». Лосский подчеркивает важность отличия природного, энергийного, проявляющего исхождения Св. Духа от исхождения ипостасного. Всякая энергия, всякое общее проявление исходит от Отца, выражает себя в Сыне и действует вовне в Духе Святом. Особенность Третьей Ипостаси состоит в том, что Она преимущественно есть Ипостась проявления, то лицо, в Котором мы познаем Бога-Троицу (личный «кеносис» Св. Духа в проявлении Его Домостроительства). В то же время, по мнению Лосского, исхождение διά υιоύ не опосредует только миссию Духа во времени, но затрагивает и превечное воссияние ипостасей в энергийном аспекте, не обусловленное необходимостью тварного бытия.