Владимир Горохов - Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага

Жрец умолк и заметно сник. Солону показалось, что лицо египтянина, покрывшееся неизгладимой тоской, действительно постарело на тысячу лет, и ему стало искренне жаль собеседника.

– Не грусти, Менхофра, не терзай свою душу устаревшими сомнениями. Время великих перемен только наступает. Я полагаю, что и Египту его в будущем не избежать. Однако и то, чего вы добились за прошедшее время, достойно всяческого уважения и изучения. Жаль только, что вы замкнулись в себе, что многое не делаете всеобщим достоянием, ведь оно заслуживает этого. Меня, между прочим, интересуют многие ваши папирусы – они же настоящий кладезь знаний. Не могу ли я с ними познакомиться?

– Можешь, но не сейчас. Вопрос в том, что переписчики заняты восстановлением рукописей, и это продлится долго. К тому же, много свитков по приказу фараона переданы в храм Нейт – в Саис. Ведь там теперь столица. Фивы вновь оказались на задворках и, как мне кажется, теперь уже навсегда. Мы постепенно угасаем, а как хотелось бы процветать, благоухать.

– Напрасно тоскуешь, Менхофра, Саису, никогда не сравниться с Фивами во славе и величии. Ваш город единственный из египетских городов, которые воспевал наш великий поэт Гомер. Да и столица – что в ней хорошего? – интриги, суета, тревоги. Ты ведь жрец, а не политик. Для жреца храм выше государства, а самый лучший египетский храм здесь – в Фивах, в Карнаке.

– Не забывай, Солон, что я не только жрец. В Египте жрец больше, чем жрец. Он даже больше значит, чем иной политик. К тому же я не только священнослужитель, но и человек, обычный человек со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но, впрочем, всё, что не делается – делается к лучшему, так гласит древняя мудрость.

Солон был приятно удивлен некоторыми переменами, происшедшими в его собеседнике. Ещё несколько часов назад Менхофра был уверенным в себе, в своих идеалах и воззрениях был незыблемым, подобно затемнённому изваянию Амона. А теперь, казалось, перед афинянином сидел обыкновенный человек, всего лишь облачённый в жреческую одежду, со всеми присущими людям слабостями.

– Я хочу спросить тебя, любезный Менхофра, – после длительной паузы обратился к нему гость, – о том, что меня сильно заинтриговало.

– Это ты о чём? – несколько приободрился жрец.

– Там, в храме, на одной из колонн, начертаны слова: «Великая Атлантида». Большего прочесть я не успел. Разъясни мне, что они означают?

– От твоего зоркого глаза, любезный Солон, ничего не ускользнуло, – уважительно заметил хозяин дома. – Прочитанная надпись, – это пролог к большой рукописи, из которой можно почерпнуть сведения о древнейшем неведомом нам, ныне живущим, народе. По уровню знаний и обустройству своей жизни он, судя по всему, был намного выше нас и вас и всех ныне живущих.

– Но этого не может быть! – воскликнул потрясённый Солон.

– Не может быть, но возможно было, – спокойно ответил жрец, – об этом свидетельствует самый древний папирус. К тому же далёкие предки жреца Сонхиса, проживающего сейчас в Саисе, видели это своими глазами. Между прочим, интересующий тебя папирус находится у него. Древнюю реликвию с трудом удалось сберечь.

– Но, почему к ней такое странное отношение? – ещё больше забеспокоился афинянин.

– Потому, что этот манускрипт коренным образом меняет взгляд на нашу историю, религию и всё то, на чём мы учились и воспитывались.

– Но я никогда и ничего не слышал о таком народе.

– Об этом и сейчас знают не более пяти-шести человек. А раньше – и того меньше.

– Давно ли жил этот народ, не миф ли это?

– На счёт мифа не знаю. Ведь вся наша жизнь есть непреходящий миф; она целиком состоит из мифов. А в них, как известно, есть всё – и реальное и мнимое, и великое и низменное, и сиюминутное и непреходящее. Что касается давности времён, то это было, – жрец несколько мгновений подсчитывал в уме и затем с наслаждением произнёс, – девять тысячелетий назад, Так некоторые говорят и так полагают.

– Как назывался этот народ, как прозывали их государство? – дрожащим голосом интересовался Солон.

– Государство называли Атлантидой, а народ – атлантами, и жили они в большом море, на огромном острове, столь огромном, что он превосходил все изведанные ныне земли. И жизнь их была устроена по законам разума, совершенства и справедливости. Основою основ были законы, которые они сами сочинили и по согласию приняли. Возможно, о таких законах ты мечтаешь сейчас, афинский мудрец и купец. Но боги покарали их, ибо они слишком высоко вознеслись и вели себя недостойно. Атлантида погибла, остались только смутные воспоминания. Ну да хватит об этом. Прогуляемся лучше по саду перед сном.