Владимир Горохов - Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага

«Пришёл я и даю тебе поразить пределы всех земель,

И вся вселенная зажата в горсти твоей!»

И есть у него великая супруга – богиня неба Мут. И сын его велик – бог Луны Хонсу. И имеет он множество имён и образов. И зовут его также Амонту. А также Амон-Ра-Монту. А ещё он имеет имена Амон-Ра-Сонтер, а также Мин, а ещё Амон-Ра-Несут-Нечер. Но он также есть Амон-Ра – Гарахути, Амон-Хапи, Нун, Птах, Хепри, Себек, Хнум, Херишеф, Осирис, Аполлон, Гелиос, Агни… И явился он в своём излюбленном образе сюда в Фивы. И обосновался здесь, в Карнаке. И учредил это великое святилище, где находимся мы. И здесь пребывает его великий лик. Он здесь, он перед нами. Смотри, Солон, внимательно смотри, внемли и трепещи! Он здесь! Он здесь! Он здесь! Вот это – ОН!

И к изумлению воистину трепещущего и подавленного афинянина впереди стали приоткрываться смутные, непонятные очертания гигантских размеров. Вначале купец робко заметил один огромный бараний рог, затем второй. Над рогами появился могучий, тусклый солнечный диск, в короне которого размещались два больших гусиных пера. Затем Солон увидел чёткие очертания головы овна. Ниже подбородка располагалась человеческая голова. Затем Солон увидел одну руку, вторую, ещё огромное число рук, ноги, туловище. Зрелище было воистину грандиозным. Перед глазами вырастала несравненная громаднейшая статуя, восседающая в кресле, сделанная из золота и ещё чего-то (Солон никак не мог понять, из чего же) и своими пожирающими глазами смотревшая на пришельца. Афинянин стал смутно ощущать и наличие стен, стен – неимоверно огромной, первозданной пещеры. Он также заметил, что по обе стороны от Амона есть три странные двери, скорее подобия дверей, уходящие куда-то дальше – вглубь. Но тут вдруг раздался голос жреца:

– Ну, как, афинянин, велик Амон, впечатляющ ли его образ?

– Да, зрелище сокровенное и незабываемое. Образ Амона поистине удивителен и чудесен. Но я вижу, что Амон прокладывает пути ещё дальше – вглубь.

– Ты даже это заметил? – произнёс ласковым голосом Менхофра. – Следовательно, Амон расположен к тебе, ты вошёл в очень небольшое число его избранных, великих избранных Великого Божества. Ибо даже не все жрецы видят его пути. Для большинства – это глухие и слепые стены. Ты хочешь знать, куда они ведут и в чём их смысл?

– Если так угодно Амону, – прошептал Солон.

– Вот эта дверь, которая слева, ведёт к богатствам Амона. Раз в году всемогущий встаёт со своего седалища и взирает, насколько пополнилась его сокровищница.

– Я слышал, он очень богат, – тихо сказал Солон.

– Это слишком упрощённо сказано, достойный афинянин. Нет на Земле, под Землёй, и на Небе никого богаче Амона, ни среди богов, ни тем более среди людей.

– Интересно, каковы же размеры его богатств? – с любопытством спросил Солон.

– Слышу вопрос купца, но не мудреца, – резко ответил жрец. Но затем, смягчившись, продолжил, – Что толку считать чужие богатства, тем более богатства, могущественного Бога. Вот уже пять веков никто из смертных не подвергал их счёту. Впрочем, – сказал он совсем тихо, – те, кому положено, знают всё в точности, ибо стоит прибавить к одному счёту другой и тайное станет явным. Но полагаю, Амону это не понравится, как, полагаю, не нравится ему наш с тобой разговор на эту тему. Взгляни на него, Амон не одобряет наших слов.

Солон взглянул на смутные очертания могущественного Бога и ему почудилось, что они ожесточились и посуровели.

– Воистину Амон гласит твоими устами, жрец. Простому смертному надлежит знать только о собственном богатстве.

– Мудро сказано, – ответил жрец.

– А вон тот средний вход? – продолжал любопытствовать Солон, – куда он прокладывает путь?

– Это путь к мыслям Амона, к его священному духу. Там он вещает и размышляет, там он созидает. Там его оракул. И в эту дверь нам с тобою нет пути.

– А что там, за третьей дверью? Можно ли нам туда? – снова спросил Солон.

Жрец надолго задумался. И чем дольше он молчал, тем больше Солону становилось не по себе.

– А ты спроси у самого Образа, ибо мне не суждено давать ответ на этот вопрос, – наконец хитро ответил жрец.

– Но, всё же, что там? Я должен знать, о чём его просить. —Снова возникла длительная пауза.

– Там, – начал тихо и глубокомысленно Менхофра, – там находится… Сам Великий Амон, в своей непреходящей первозданной необузданной красоте и мощи.

От услышанных слов Солон оторопел, его буквально покачнуло. Даже его утончённый ум, теперь разобравшийся во многих храмовых уловках и жреческих хитросплетениях, отказывался понимать сказанное.