Владимир Горохов - Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага

– Это Хоремхеб, а это – Эйе, – возглашал жрец.

Жрец и купец вошли в следующий зал, где убранство было не менее грандиозным. В центре зала величественно восседала в золочённом мраморном кресле одинокая фигура, с красивыми чертами человеческого лица.

– Наверное, это и есть Амон, – сразу решил Солон и стал пристально всматриваться в статую. Но тут же Менхофра ответил на его догадки:

– Это Тутанхамон, один из самых почитаемых и любимых нами детей Амона. Можно сказать, он вернул своему отцу-богу славу и величие. Но это длинная история, о ней особый разговор. Идём же дальше.

И они двинулись дальше, к настоящему Амону, и вошли в затемненный, очень большой и совершенно пустынный зал. Он даже чем-то напоминал огромную могилу.

– А это зал отверженных нами святотатцев, смевших посягнуть на величие и саму суть Амона.

Солон только успел заметить два пустых огромных кресла. И больше ничего, буквально ничего.

– Презренные фараоны Эхнатон и Сменхкара, – с отвращением произнёс жрец. – Вечное проклятие лежит на них! Страшный позор им и вечное забвение потомков и всех приверженцев Амона! Пошли прочь от них!

Солон хотел было что-то уточнить в отношении отверженных богоборцев, но не успел. Жрец решительным шагом устремился вперёд – к любимому божеству. Его уже не мог никто остановить, включая его самого.

Солон и Менхофра проходили зал за залом. И чем глубже они продвигались, тем залы становились меньше и затемнённее. Афинянин с трудом, на ходу, рассматривал изваяния подобий Амона. Жрец то и дело называл их имена: Аменхотеп III, Тутмес IУ, Аменхотеп II, царица Хатшепсут, Тутмес III, Тутмес II. От перечня этих имён и всё более надвигающейся тьмы у Солона голова пошла кругом. Но жрец беспощадно вёл его вглубь и продолжал чеканить:

– Тутмес I, Аменхотеп I, Яхмес I.

Афинянин уже ничего не видел. Казалось, он только чувствовал присутствие этих подобий, взирающих из кромешной тьмы на непрошеного гостя.

– Почему в последних залах так темно? – спросил купец жреца.

– В этом есть великий смысл. Чем блике к Богу, тем больше тьмы, тем более непроницаемая темень здесь. Истинный смысл божества и его учения видят немногие. Только они его могут узреть и распознать, а распознав, растолковать другим.

Наконец они подошли к глухой стене, дверей больше не было. Нет, Солон не видел этого, но он чувствовал, что их больше нет. Однако Менхофра, подойдя к стене, сделал какие-то непонятные движения и появился вход внутрь. Солон не видел этого входа, но неведомым чувством уловил, что теперь можно идти вперёд. И он пошёл. Через пять шагов он снова упёрся в стену. И снова жрец своими колдовскими движениями раздвинул её.

– Входи, афинянин, ты в обители Великого Амона! – сказал он громовым голосом.

Солон нерешительно сделал три шага и остановился. Его охватило не только сильное волнение, но невиданное и не ощущаемое никогда доселе тревожное чувство, сродни чудовищному страху или тяжкой болезни. Ему подумалось, если бы он был здесь в одиночку, то сошёл бы с ума.

– Он здесь! Самый великий и самый могущественный из богов. Смотри и внемли, чужестранец! – грохотал где-то рядом Менхофра. – Теперь ты видишь его?

– Нет, я никого и ничего не вижу, – удручающе, то ли прошептал, то ли простонал Солон.

– Ну, тогда ощущаешь его присутствие?

– Я ничего не ощущаю, кроме непроглядной тьмы.

– Ну, в таком случае слышишь его?

– И ничего не слышу. Все чувства покинули меня. Я даже себя не вижу и не ощущаю.

– Скоро ты ощутишь его. Расслабь свои члены и слушай. Слушай внимательно, внемли и трепещи, данаец! Перед тобою образ того, кто есть суть и смысл всего сущего. Он перед тобой, но он везде и всюду. Его карающей деснице подвержены все смертные и бессмертные. Он первейший из всех. Он выделился из начальных вод. Амон никем не сотворен, ибо сотворил сам себя. Он явился в облике прекрасного нильского гуся, и голос этого великого гоготуна раздался среди всеобщего безмолвия. И стал он дыханием жизни всего сущего, ведь имя ему жизнь. Из глаз его появились люди, из уст – боги, сотворил он растения и всё, что есть на Земле. А когда появился песок и обозначились границы пахотных земель и основной земли на холме, Амон указал людям путь, и благоустроили они города. В его руках списки угодий и верёвка для обмера полей. И множеством рук он обладает, чтобы простирать их к любящим его. И простирает он уши к тем, кто слушает его. И ниспровергает он всех врагов своих и святотатцев. Это о нём сказано: