Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

Во-первых, субъект данного правонарушения не совпадает с субъектом административной ответственности. Противоправное деяние совершается физическим лицом, а к административной ответственности привлекается юридическое лицо. Причем физическое лицо, совершившее противоправное деяние, может занимать какую-либо должность в юридическом лице или в органе управления юридического лица, быть его собственником или одним из собственников, иметь личную заинтересованность в делах юридического лица, не будучи формально связанным с ним. Можно даже предположить, что обещание должностному лицу материальных благ «в интересах юридического лица» сделано действительно вопреки интересам данного юридического лица, именно в целях привлечения его к административной ответственности, причинения вреда деловой репутации.

В правоприменительной практике встречаются примеры привлечения к административной ответственности юридического лица за противоправные действия, совершенные физическим лицом, юридически не связанным с данным юридическим лицом, если есть основания полагать, что эти действия были прямо или косвенно совершены в интересах этого юридического лица [353].

Социальные основы изменения пределов административной ответственности проявляются и при назначении штрафов ниже низшего предела.

Начиная с 2007 г. законодатель последовательно проводит политику ужесточения административной ответственности, в результате КоАП переживает революцию штрафов, размеры которых увеличились многократно, в особенности для юридических лиц. Выбранный законодателем способ построения штрафов (высокий размер – до 1 млн. рублей, узкая вилка, безальтернативный характер) преследовал цель минимизации рисков коррупции и усиления эффекта общей и частной превенции, повышения уровня дисциплины в административно-правовой сфере. Очевидно, что такие драконовские санкции должны были сделать «экономически» невыгодным совершение административных правонарушений. Но повышая уровень дисциплины, а также превенции правонарушений, законодателю важно избегать деформации механизма административной ответственности, который не может нормально работать, если не обеспечиваются соразмерность и индивидуализация наказания. Законодателю необходимо учитывать, что чрезмерное усиление административной ответственности оборачивается общим снижением ее эффективности. Исследователи давно доказали, что усиление ответственности за пределами какого-то критического интервала (порога ощущения) либо теряет всякий смысл и перестает ощущаться, либо вызывает реакции, прямо противоположные ожидаемым [354].

Вместе с тем, тенденция усиления наказания в отдельных случаях продолжается.

Так, Федеральным законом от 08.03.2015 г. № 35-ФЗ установлено, что с 6 сентября 2015 года в абзаце первом части 1 статьи 3.5 слова «20.28 настоящего Кодекса, – трехсот тысяч рублей» будут заменены словами «20.28 настоящего Кодекса, – трехсот тысяч рублей, в случаях, предусмотренных статьей 11.7.1 настоящего Кодекса, – пятисот тысяч рублей."

Важное значение в толковании пределов административной ответственности имеет деятельность Конституционного Суда РФ.

Одной из основных характеристик правовых позиций КС РФ, выделяемых в специальной литературе, является их общий характер.

Как отмечает судья КС РФ Н.С. Бондарь, «это свойство состоит не только в том, что выраженная в решении Конституционного Суда правовая позиция распространяется на всех субъектов права на всей территории России; это универсальная характеристика всех социальных, в том числе правовых, явлений, имеющих не индивидуализированную, адресную направленность своего воздействия, а общий характер. Наряду с данным свойством общности (или – что несколько иное, но также относится к данной характеристике – обобщенности) правовая позиция Конституционного Суда носит общий характер еще и в том плане, что она распространяется не только на тот конкретный случай, который стал предметом рассмотрения в Конституционном Суде, но и на все аналогичные случаи, имеющие место в правовой практике. Внешне это сближает правовую позицию Конституционного Суда с судебным прецедентом. Но это лишь внешнее сходство, если иметь в виду, что под аналогичными случаями в конституционном правосудии подразумеваются прежде всего аналогичные правовые нормы, получившие оценку в рамках правовой позиции Конституционного Суда. Так, признание неконституционной нормы закона одного субъекта Российской Федерации распространяется на аналогичные нормы регионального законодательства всех других субъектов Федерации» [355].