Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

И в заключение рассмотрения основ «судебно-экспертной» деятельности следователя остановимся еще на одной проблеме, актуальность которой, признаемся, проявилась совершенно для нас неожиданно в результате включенного наблюдения за некоторыми судебными процессами по уголовным делам (автор принимал в них участие в качестве адвоката-защитника).

Сущность ее покажем на материалах следующего конкретного дела.

Н. был задержан по результатам проверочной закупки с большим количеством вещества, расфасованного в 15 так называемых «чеков». Проведенная судебно-химическая экспертиза установила, что все они содержат наркотики, за хранение и распространение которых Н. и был привлечен к уголовной ответственности.

В ходе судебного следствия защитник подсудимого, реализуя определенную тактическую задачу, заявил ходатайство об осмотре указанных «чеков», естественно, приобщенных к материалам дела в качестве вещественных доказательств. Участвуя в производстве данного следственного действия, подсудимый Н., «будучи соответствующим специалистом», заявил, что вещество, находящееся во всех осмотренных «чеках» наркотиком не является.

В результате проведенной – назначенной судом по ходатайству адвоката – повторной судебно-химической экспертизы это заявление Н. полностью подтвердилось: содержимое «чеков» на момент их данного исследования составляли… тальк, пудра и другие ненаркотические вещества.

В отношении Н. был постановлен оправдательный приговор.

В то же время ни у суда, ни у других профессиональных участников этого судебного процесса не было никаких сомнений, что после проведения первоначальной судебно-химической экспертизы изъятого у Н. вещества оно было подменено кем-либо из лиц, имевших отношение к данным вещественным доказательствам [309].

Автору известен и случай, когда при передаче уголовного дела по подследственности в другое подразделение – после получения заключения судебной экспертизы о подлинности изъятых у подозреваемого денежных купюр – они были заменены на поддельные.

Мы столь подробно описали данные казусы для иллюстрации вывода о том, что следователь, получив возвращенные после экспертизы вещественные доказательства – с учетом их происхождения и возможной «социальной значимости» для других лиц, в силу своей компетенции имеющих к ним доступ, – при возникновении сколь-либо обоснованных сомнений должен убеждаться в их неизменности.

Как уже неоднократно ранее отмечалось, основными способами формирования доказательств в уголовном преследовании является производство следственных действий.

В то же время уголовно-процессуальный закон не содержит ни определения того, что вообще следует понимать под следственным действием, ни определений отдельных следственных действий, давая тем самым «пищу» для многочисленных дискуссий по этим вопросам в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе [310].

Многие специалисты (И. Ф. Герасимов, А. П. Гуляев. А. М. Ларин и др.) полагают, что все действия следователя есть действия следственные. Другие (А. Б. Соловьев, С. А. Шейфер и др.) пришли к поддерживаемому нами мнению о том, что все действия следователя – действия процессуальные, но далеко не все процессуальные действия – действия следственные.

С учетом, вновь это повторим, прагматической направленности этого раздела данной работы, мы не считаем необходимым включаться в данную дискуссию, а сразу постулируем, что под следственными действиями следует понимать закрепленные уголовно-процессуальным законом отдельные комплексы познавательных и удостоверительных операций, направленные на формирование, исследование, использование и оценку доказательств.

Эти отдельные комплексы, совершенно точно отмечается в литературе, соответствуют особенностям определенных уголовно-релевантных следов и приспособлены к эффективному отысканию, восприятию и закреплению содержащейся в них доказательственной информации, т. е. к получению соответствующего вида доказательств, их исследованию и использованию в уголовном судопроизводстве [311].

Именно с позиции направленности следственных действий (в их системе как совокупности «взаимосвязанных и взаимодополняющих процессуальных действий познавательного характера» [312]) на «переработку» тех или иных уголовно-релевантных следов в первую очередь должна осуществляться их классификация.