Карл Ларенц - Немецкие цивилисты о юриспруденции - Юлиус фон Кирхманн, Карл Ларенц

Тем самым задача юриспруденции состоит в том же, что и у других наук. Она должна понять свой предмет, найти свои законы, в итоге разработать понятия, установить родство и взаимосвязи отдельных образований и, наконец, обобщить свои знания в простую систему. Исходя из моей темы, возникают следующие вопросы: как решила юриспруденция свою задачу? Что она сделала по сравнению с другими науками? Ушла ли она вперед или осталась позади?

Можно предположить, что упомянутый момент познания, который изначально является присущим его предмету, наделяет юриспруденцию значительным преимуществом по отношению к прочим наукам. Несмотря на это история учит нас обратному. У древних греков все иные науки были чрезвычайно развиты, и лишь юриспруденция, за исключением публичного права, оставалась полностью незрелой. Римские юристы в имперский период наверстывали упущенное в уголовном и частном праве, и благодаря их работам юриспруденция опередила тогда остальные науки. В Средние века, как можно судить по работам того времени, долгий период существовало то же соотношение. Но со времен Бэкона происходит его полное изменение.

Принцип эмпирического наблюдения, подчинение любой спекулятивной идеи опыту, благодаря которому юриспруденция римских классиков достигла своего превосходства, был принят на вооружение каждой наукой. И результаты использования новых методов не заставили себя ждать. Открытия последовали одни за другими. Если ранее все, что предыдущее столетие утверждало своими мечтательными рассуждениями, новое столетие отметало, заменяя это своими спекуляциями не лучшего свойства, то теперь все встало на крепкую почву. Работы и открытия одного столетия оставались для последующих веков прочной основой, на которой древо науки разрасталось и достигало несоизмеримых высот. Напротив, юриспруденция со времен Бэкона застыла на месте. Ее правила, ее понятия с тех пор утратили свою точность. Противоречий становилось все больше, и даже когда, казалось, самые тщательные исследования вели к надежным неопровержимым результатам, не проходило и десятилетия, чтобы спор не начинался сызнова. Труды Кюжо (Cujatius) и Донно (Donell), Готоманна (Hottomann) и Дуарена (Duaren) до сих пор считаются образцами, а современники не в силах предложить ничего нового. Это признается даже корифеями науки.

Но подобными резкими заявлениями я не хочу считать проблему разрешенной, а мою задачу – выполненной. Прямые доказательства моей темы требуют, чтобы я дал общее понятие науки и обобщил достижения юриспруденции. Подобный метод доказывания был бы связан со значительными трудностями, а незначительное время для моего доклада делает его совершенно невыполнимым. Кроме того, результаты будут настолько поверхностны, что истинные причины различий останутся нераскрытыми.

Поэтому я избрал другой путь. Если предположить верность моего утверждения, что юриспруденция как наука бесполезна, то вину в том не могут нести люди. Вину несут не слуги науки! Да, есть множество примеров, когда в определенные периоды отставание науки объяснялось виной ее тамошних кураторов и специалистов. Но на протяжении веков, когда вообще существовала наука, подобное было невозможно. Это противоречит самой природе человеческого духа, который был и остается творящей силой независимо от предмета, к которому он обращается. Если юриспруденция действительно осталась позади других наук, то только в ее предмете, то есть в законах, может скрываться причина, по которой сдерживающие скрытные силы, присущие ее предмету, противятся усилиям человеческого духа в этой сфере.

Поэтому правильным способом начала исследования моей темы будет сравнение предмета юриспруденции с объектами других дисциплин. Такой способ при его успехе даст двойную пользу. Он приведет к доказыванию тезиса самого по себе, а кроме того позволит увидеть его причины. При использовании сравнительного метода наши наблюдения приведут ко множеству самых различных выводов, которые будут свойственны лишь праву, не затрагивая предметы других наук.

Первая особенность, которая здесь возникает – это подвижность натурального права как предмета юриспруденции. Солнце, Луна, звезды светят сегодня так же, как они делали это тысячелетия назад, а розы цветут так же, как когда-то в раю. Право же со временем становится другим. Брак, семья, государство, собственность проходят через множество образований. Такую подвижность материала принято именовать непрекращающимся развитием отдельных институтов права. Подобный прогресс, движение как таковое без учета его содержания и направления, обычно называют преимуществом права.