Карл Ларенц - Немецкие цивилисты о юриспруденции - Юлиус фон Кирхманн, Карл Ларенц

Обращает на себя понятие, которое дает К. Ларенц определению науки в современном контексте. Для него это «любой поддающийся рациональной проверке процесс, который при помощи определенных, ориентированных на предмет способов мышления нацелен на приобретение структурированных знаний», что не может не включать сюда и юриспруденцию.

Повторимся, что вопросы, обсуждаемые в указанных докладах, универсальны, для любой эпохи и любой страны. Когда в 1921 г. судья Верховного суда США Бенджамин Н. Кардозо рассуждал о природе судейской деятельности, положения немецкоязычных юристов и социологов заняли в его книге почетное место. Со ссылкой на Ойгена Эрлиха Кардозо пишет, что в «долгосрочной перспективе нет никакой гарантии справедливости, кроме как в личности судьи» 4 4 См.: Кардозо Б. Н. Природа судейской деятельности. – М.: Статут, 2017. С. 14. . Одновременно с этим мы наблюдаем аналогичные рассуждения на ту же тему на другом конце планеты в стране с другим общественно-политическим строем. В 1922 г. В. И. Ленин писал: «Есть ли высокомерие в том взгляде, что законность не может быть калужская и казанская, а должна быть единая всероссийская и даже единая для всей федерации Советских республик? … Законность должна быть одна, и основным злом во всей нашей жизни и во всей нашей некультурности является попустительство исконно русского взгляда и привычки полудикарей, желающих сохранить законность калужскую в отличие от законности казанской» 5 5 См. Ленин В. И. О «двойном» подчинении и законности // ПСС. Т. 45. С. 198. .

В заключение необходимо отметить, что в XIX веке многие немецкие правоведы опубликовали свои работы по теме места юриспруденции среди наук (Р. Йеринг, Б. Виндшейд, Й. Колер и многие другие). Разнообразие взглядов и доводов в их обоснование в очередной раз подтверждает сквозной характер юриспруденции, той науки, которая как зеркало отражает достижения и пороки современного ей общества и государства.

Доклад прокурора Юлиуса фон Кирхманна на собрании Берлинского Юридического сообщества в 1848 г.

Введение

Просьба многих знакомых – вот причина, по которой мною напечатаны следующие строки. Да я и сам вполне согласен с тем, что книга – лучшее средство, чтобы избежать недопонимания и кривотолков, которые непременно возникают при устном докладе не вполне привычных мыслей.

Моему читателю я заранее приношу извинения за свое особое ораторство. Устный – а значит бóльшей частью свободный – доклад соделывает использование тех или иных фраз необходимым и даже неизбежным.

О бесполезности юриспруденции как науки

Тема моего доклада сегодня может легко дать повод к мысли, что для меня важнее всего было использование пары пикантных слов, не заботясь о глубине истины самого вопроса. Такие предубеждения я хотел бы сразу развеять. Подобный замысел мог бы оказаться стоящим и вполне развлекательным, когда к тому имеешь должные таланты. Но я намерен отказаться от такого способа обсуждения темы уже из того уважения, которого заслуживает репутация Юридического сообщества и серьезный склад ума его членов. Поэтому заранее подчеркну, что все, что я позволю себе высказать, является моим твердым убеждением и что притом сама правда была моей целью, даже если ее не будет дано достичь.

Заявленная тема страдает некоей двусмысленностью. Бесполезность юриспруденции как науки может как-то означать, «что юриспруденция пусть и наука, но она не оказывает влияния на действительность и жизнь народов, которое полагается и присуще каждой науке». Это может также означать, что «юриспруденция как наука бесполезна теоретически, она не является наукой и не дотягивает до подлинного значения этого понятия». Данную двузначность, которая непроизвольно закралась в мою тему, я не буду отвергать. Смысл темы, обращенный в два направления, отразит все, что я хотел вам сообщить.

Меж тем такого рода заявления звучат сегодня не совсем обычно. Да, святость и величие юриспруденции еще непоколебимы и повсеместно признаны! И все-таки не встречаемся ли мы ежедневно с такими проявлениями, которые вполне способны вызвать размышления и дать закрасться сомнениям к такой аксиоме? Кому не приходилось испытывать глубокое чувство пустоты и неудовлетворенности от работы юристов-практиков? В какой иной отрасли литературы, кроме юридической, можно найти наряду с хорошими произведениями такое нагромождение бездуховных и безобразных книг?