Мишель Сапане - Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых

Мишель – преподаватель палеонтологии в университете Пуатье, только что вернулся из Чада. Сама по себе новость не так уж и необыкновенна, если речь идет о полевом исследователе, проводящем жизнь в самых неблагоприятных условиях.

Любимое занятие палеонтолога? Часами бродить по пустыне в поисках своего грааля – окаменелых останков предка человека.

Нескольким ученым удалось расширить знания в этой области, и со временем на основе довольно простой теории была построена прекрасная история: колыбель человечества – Восточная Африка. Эта «Истсайдская история» была предложена Ивом Коппенсом, одним из нашедших Люси в 1975 году. Люси, наш предок, была эфиопкой, и ее возраст превышал канонический (3,2 миллиона лет), поэтому она стала считаться бабушкой всего человечества. Именно поэтому в Западную Африку – охотничьи угодья Мишеля – едет не так уж много людей.

Пьер часто рассказывал мне о друге с пронзительным голубым взглядом. Помимо лечения зубов своих современников, Пьер также посещает лабораторию палеоантропологии Мишеля. Он рассказывал мне о работе над зубами окаменелых останков. И прежде всего, о многолетней охоте Мишеля. Об охоте на гоминидов.

Пьер представляет нас друг другу. Мишель очень живой и быстро перешел на «ты» со всеми коллегами по университету. После нескольких общих слов палеонтолог с сияющими глазами и медленным глубоким голосом делает объявление.

– Я его нашел!

Пьер Фронти предупреждал меня. Его ученый друг заполучил исключительный объект, и мне непременно нужно его увидеть. Первый австралопитек, обнаруженный к западу от рифта [46].

Новость совсем свежая, но уже вызвала настоящий фурор в международном научном сообществе. Потому что, если принадлежность останков подтвердится, Истсайдская история получит сокрушительный удар. Осознавая торжественность момента, я не шевелюсь. Мишель Брюне пристально смотрит на меня и продолжает:

– Хочешь посмотреть?

Я киваю. Не каждый день в ресторане в Пуатье мне предлагают встречу с настоящим австралопитеком!

Мишель продлевает напряженное ожидание.

– Предупреждаю: я собираюсь показать вам оригинал. Тех, кто прикасался к нему, можно пересчитать по пальцам рук.

Интересно, чем я заслужил эту честь? Сказав это, он осторожно вытаскивает из своей коричневой кожаной сумки небольшую зеленую коробку. Это неожиданно: я представлял, что она будет больше. Должен признать, мои знания об австралопитеках равны нулю.

Мишель держит коробку как драгоценность. Он осторожно открывает крышку, и мы видим толстый слой ваты. Подняв его, Мишель открывает нечто удивительное. Я быстро понимаю, что череп далеко не в полном комплекте. Благодаря опыту работы стоматологом и судебно-медицинским экспертом, я сразу узнаю нижнюю часть нижней челюсти и все, что находится перед ней, – так называемую переднюю базилярную границу. Эта часть соответствует подбородку современного человека. Но объект перевернут: зубы, обращенные вниз, покрыты ватой и не видны. Это что-то вроде фрагмента челюсти.

– Необыкновенно, правда?

Хочется верить, раз так говорит специалист. Думаю, что для судмедэксперта, который видел и другие черепа, не так уж и впечатляюще.

Я осторожно беру реликвию пальцами, не смея признаться в разочаровании двоим собеседникам, пребывающим в совершенном восхищении.

Как только артефакт попадает в мои руки, я понимаю, что объект действительно исключительный.

Во-первых, вес: он слишком тяжелый для предмета, по виду напоминающего кость. Ведь это окаменелость.

Дальше – цвет. На первый взгляд, он естественного цвета кости – кремово-белого, я вижу такой при каждом вскрытии. Однако если фрагмент перевернуть, оказывается, что зубы коричневые, почти черные! Я выгляжу таким обескураженным, что Мишель чувствует, что должен дать пояснения:

– Это окаменелость. Первоначальные составляющие зубов заместились другими, атом за атомом. В этом случае – металлическими солями, которые пропитали челюсть и придали ей этот удивительный цвет.

Я продолжаю осматривать фрагмент. Зубы намного больше, чем я привык видеть в клинической практике. На фрагменте челюсти четыре премоляра, два клыка и резец. Альвеолы для двух резцов пустые. Сразу думаю: «Посмертное выпадение зубов». В последней лунке все еще находится корень сломанного резца.

Внезапно я понимаю, что держу в руке кусочек нашего человечества, которому миллионы лет. Да, это исключительный предмет.