Мишель Сапане - Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых

– Ужасная, конечно, вышла история с этими кражами… Жандармы мне все рассказали… Тянулась уже несколько лет. Понятно, что дело к тому и шло…

Тут я сделал паузу, чтобы заинтриговать собеседниц.

– Кражами?

– Да, у жертвы была навязчивая идея залезть в дом к соседу и обокрасть его. И только его.

– Как глупо!

– Очевидно. Не все же могут похвастаться рациональным поведением.

– И что же дальше?

– До этого его ловили раз пять. И каждый раз он возвращал украденное, обещал лечиться и поэтому никогда не был в тюрьме. Кроме того, он был под наблюдением психиатра Сенона.

Мой коллега профессор Сенон – крупная фигура в криминальной психиатрии. Он работает в Пуатье, но его репутация выходит далеко за пределы Франции.

Вовлеченность Сенона придала достоверности моему рассказу.

– Так он был клептоман?

– Именно, клептоман. Но форма клептомании у него была своеобразная. А еще он страдал расстройством личности, чем-то вроде извращения. Зациклился на соседе. Ему нравилось наблюдать за его смятением, хотя он знал, что сразу попадет под подозрение после очередного проникновения в дом.

Две молодые женщины выразили свое молчаливое согласие. Раз уж так сказали жандармы… И раз Сенон, авторитет для всех психиатров службы, был причастен к этому, тогда, должно быть, это все правда.

Самое сложное в рассказе невероятной выдуманной истории – заставить собеседника заглотить наживку.

Начало было положено хорошее, но самое сложное оставалось впереди – мне было трудно сохранять серьезность.

– Несмотря на приводы в жандармерию и постоянное наблюдение, попыток он не бросал. Возмущенный сосед превратил свой дом в крепость. Он поставил высокий забор, расставил повсюду сигнализацию, обмотал все колючей проволокой, острой как бритва.

– Не может быть!

– Нет-нет, так и было. Но все напрасно. Вор перерезал решетки, срывал сигнализацию, перелезал через колючую проволоку.

– Но он мог пораниться!

– К счастью для него, такого ни разу не случалось. И вот однажды…

– Его застрелило кротобойкой?

– Нет. Наоборот. Он оставил попытки залезть в дом к соседу. Как будто бы. Это было необычно, и сосед подумал, что вор заболел или переехал, но нет. Он никуда не уезжал.

– И что?

– Опасаясь внезапного вторжения, сосед внимательно осмотрел свой участок. Вот как он обнаружил… тоннель!

– Не может быть!

– Именно так: узкий проход, еще не законченный, но уже подкопанный под участок соседа. В нем-то тот и установил ловушку. Остальное вы знаете.

В жизни судмедэкспертов всегда есть место необыкновенным случаям, и это может придать правдоподобия любой безумной истории.

Мари хохочет, разрушая смехом плоды моего воображения. «Что за чушь! Бедный парень умер у себя в гараже». Затем она убегает, оставляя позади вытянутые лица.

Однако и следственный эксперимент не пролил света на точные обстоятельства смерти. Согласно материалам расследования, мужчина переживал депрессивный эпизод. На продолжение заседания после обеда в понедельник он не явился из-за проколотой шины – он сообщил об этом в суд, но до зала, где заседал суд ассизов, информация не дошла.

Оказало ли требование явиться в суд для исполнения гражданского долга такое давление на него, что он не выдержал и покончил с собой? Или он случайно активировал механизм ловушки в поисках инструмента? И что тогда делает шестидесятисантиметровый стержень в устройстве для боя кротов длиной 12–13 сантиметров, вес которого не превышает 100 граммов? Наши вопросы остались без ответа.

Ясно только одно: конец тоннеля он увидел.

Палящий зной, пришедший в регион, наносит немало вреда. Старички мрут как мухи, а тела в такой жаре разлагаются очень быстро. И когда сосед или родственник начинает бить тревогу, врач, констатирующий смерть, видит уже разложившееся тело, иногда почти до состояния жижи. В таких условиях невозможно узнать, скончался ли покойный естественным образом, или ему помогли. Поэтому, выписывая заключение о смерти, врач ставит отметку в графе «судебно-медицинское препятствие». Захоронение становится невозможным, перевозчикам тела остается только передать останки в судебно-медицинский институт.

Проблема в том, что поток поступающих тел намного превышает возможности нашей службы. Как назло, сломался крематорий. Кандидаты на кремацию переходят в режим ожидания, заполняя и без того переполненные холодильники морга. Нам пришлось реквизировать зал, обычно предназначенный для приема семей, и охладить его до 12 °C, чтобы разместить часть не помещающихся тел.