Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

Идея мировой революции, поклонники которой были в России и Германии, Италии и Китае, в Испании и на Балканах, первоначально вылилась в прямые восстания, родившие, например, Баварскую и Венгерскую социалистические республики [979], в массовые революционные движения, такие как Гоминьдан в Китае, но затем, в связи с начавшейся консолидацией буржуазных режимов, привела к созданию III (Коммунистического) Интернационала.

Коммунистический интернационал (Коминтерн), отвергнув социал-патриотизм II Интернационала, решительно осудив мировой порядок, установленный в Версале, попытался предложить миру новый подход к решению проблем человеческого общества, воплощенный в идеях коммунизма. Речь шла о мировом порядке, основанном на совершенно иных началах. Даже спустя десятилетия Л. И. Брежнев подчеркнет: «Главным в национальном вопросе коммунисты, борцы за социализм, считают объединение трудящихся вне зависимости от их национальной принадлежности в общем сражении против всех видов угнетения, за новый, свободный от эксплуатации трудящихся общественный строй» [980].

Коминтерновский мировой порядокпредполагалось возводить на принципах мировой революции, предполагавших, в том числе:

отказ от государственно-территориального устройства мира и от понятий территориального сознания; уничтожение национальных государств и государственных границ;

объявление международного права и традиций международных отношений буржуазными и их отрицание;

подход к международному правопорядку с позиции его классовой обусловленности; основами международного правопорядка объявлялись интересы пролетариев всех стран, потребности мировой революции, революционная целесообразность и революционная законность;

построение всемирного общества социального равенства, в котором воплотились бы мечты социалистических утопистов, прежде всего в связи с ликвидацией частной собственности и полным обобществлением производства;

скоординированная революционная (в том числе подпольная) деятельность по свержению национальных правительств во имя продолжения Мировой революции.

И реальная работа Коминтерна охватила десятки стран и народов. «Мы должны поднять знамя гражданской войны, – писал председатель Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьев. – Интернационал, действительно достойный своего имени, возродится либо под этим паролем, либо он обречен на прозябание» [981]. Сам СССР рассматривался лишь как некий оплот, необходимый, по словам В. И. Ленина, «всемирному коммунистическому пролетариату для борьбы с всемирной буржуазией и для защиты от ее интриг» [982]. «Только сентиментальные глупцы могут думать, будто пролетариату капиталистических государств грозит опасность преувеличения роли революционного насилия и чрезмерного преклонения перед методами революционного терроризма, – писал Л. Д. Троцкий. – Наоборот, пролетариату как раз и не хватает понимания важности освободительной роли революционного насилия» [983]. «Рука Москвы», поддерживающая друзей и уничтожающая врагов мировой революции в самых дальних уголках планеты, вселяла трепет и уважение, встречая не меньший ответный террор и беспощадность.

Много позднее лидер советских политологов Г. X. Шахназаров попытался сконструировать идеал коммунистического миропорядка: сотрудничество всех народов; установление на добровольной основе единого планового центра, который призван решать общие задачи покорения природных сил, способствовать ускоренному прогрессу отставших стран и районов, обеспечивать повсеместное накопление условий для всестороннего развития личности; ликвидация существенных различий между умственной и физической деятельностью, преодоление отчуждения, связанного с разделением труда вообще; слияние наций, установление коммунистического общественного самоуправления [984]. Но это была уже футурология развитого социализма, хотя примечательно, что и этот идеал полностью игнорировал территориальные факторы. Что, впрочем, как мы видели, соответствовало изначальному революционному проекту мироустройства.

Оценивая попытку Коминтерна установить свой мировой порядок, бросается в глаза отсутствие у идеологов мировой революции именно территориального сознания, их пренебрежение государственными границами и национально-территориальными особенностями. Грандиозная работа по раздуванию пожара мировой революции строилась сугубо на классовой основе. Именно классовая идеология со всеми своими достоинствами и недостатками пронизывала работу Коминтерна с первой минуты его существования и до последней. Коммунистическая идеология, покоящаяся, как признавали евразийцы, «на пламенной, но критически не проверенной, наивной и ошибочной вере коммунистов» [985], – оказалась малоудачной попыткой предвидеть будущее. Ограниченность и мировоззренческая односторонность такого подхода обрекали коммунистическое видение мирового порядка на неосуществимость. С возрождением в Советской России идей патриотизма такая модель, да и конструирующая ее идеология, дали трещину.