Филипп Гут - Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов [litres]

Заключительный раунд переговоров состоялся 8 мая 1962 года. Он длился четыре часа и был «крайне неприятным». Боттерманн заявил, что его предприятие добровольно оказало щедрую поддержку. Он представил проект договора, в котором было сказано, что компания «Сименс» произведет платеж, но не признает «юридических или моральных обязательств». Бен был в ярости: «Я понимал отрицание юридической ответственности, но отказ от моральных обязательств меня насторожил. Это выглядело так, словно даже малейшее чувство ответственности за то, что произошло с евреями, было отброшено в сторону». Однако главный юрист «Сименс» настаивал на своей формулировке. «Я с возмущением спросил, почему компания вообще заключает соглашение, если она считает, что не имеет ни юридических, ни моральных обязательств. Ответ так и не поступил», – рассказывал Бен позже. Поэтому Бен предложил записать в контракте, что «Сименс» действовала исключительно под давлением со стороны еврейских организаций, и «тогда общественность узнала бы, почему был произведен платеж». Такая формулировка, в свою очередь, не нравилось противоположной стороне. Представители «Сименс» по-прежнему утверждали, что компания не могла препятствовать привлечению труда заключенных в концлагерях и что она сделала все, что в ее силах, чтобы облегчить страдания подневольных рабочих. В заключение они заявили, что платеж основан на «моральных соображениях», а не на «моральных обязательствах».

Соглашение было датировано 24 мая. По большому счету оно было похоже на соглашение с Круппом. «Сименс» согласился на авансовый платеж в размере пяти миллионов марок. Если этой суммы будет недостаточно для перевода 5000 марок каждому заявителю, то к ней будут добавлены еще два миллиона. Фактически, включая начисленные проценты, было распределено 7 184000 марок. Около 6000 бывших заключенных лагеря подали заявления, однако только треть из них была рассмотрена из-за «ограничительных условий договора». Ни один из них не получил более 3300 марок за то, что бесплатно работал на концерн в самых тяжелых условиях.

Споры с «Рейнметалл Берлин», вторым по величине производителем оружия в национал-социалистическом Германском рейхе, были еще более бурными. После слияния компания была переименована в «Рейнметалл-Борзиг АГ», а с 1956 года, после смены владельца, вернулась к первоначальному названию.

В деле были все признаки политического триллера высшей пробы: юридические споры, дошедшие до Федерального конституционного суда, вмешательство высших государственных органов Германии и США, спорная сделка с оружием, возмущенная общественность и очень разные участники. С одной стороны – две еврейские девушки, которых взяли в «Рейнметалл-Борзиг» в качестве подневольных рабочих, с другой стороны – могущественные начальники оборонного предприятия, часть из которых были активными нацистами. Идейным вдохновителем еврейской делегации на переговорах был Бен, а в противоположном лагере слово взял адвокат и заместитель председателя наблюдательного совета Отто Кранцбюлер. У него тоже было известное прошлое: он был кем-то вроде тяжеловеса среди адвокатов в Нюрнберге; за его услуги заплатили гросс-адмирал Дёниц, Альфрид Крупп, Одило Буркарт, главный представитель Фридриха Флика, и Герман Шмитц, председатель правления «И. Г. Фарбен». Теперь полемика вступила в новый раунд и с другими участниками.

Начало было отмечено исками, поданными в конце 1957 года Ирен Райнхарц и Юдит Булс, которые еще девочками – с июля 1944 года по март 1945 года – принудительно и без оплаты работали на «Рейнметалл» в Зёммерде под Бухенвальдом. Их семьи, происходившие из Чехословакии, были убиты в Аушвице. Местный суд Берлина-Шарлоттенбурга 15 ноября 1959 года отклонил их иски на том основании, что иски поданы слишком поздно. Поскольку следующая вышестоящая инстанция приняла противоположное решение по другим делам, Конференция по претензиям решила передать эти два противоречащих друг другу решения в Федеральный Верховный суд в Карлсруэ. В феврале 1963 года и марте 1964 года суд отклонил иски как необоснованные. Немецкие судьи интерпретировали принудительный труд заключенных как часть военных усилий рейха. По их мнению, претензии граждан других государств, которые были привлечены к труду в качестве подневольных работников, могут быть рассмотрены только в окончательном мирном договоре. Вопрос о том, будет ли такой договор заключен и когда, не принимался во внимание. «Только судьи забыли о следующем эффекте их вердикта: отложенное правосудие – это отказ в правосудии», – заключил Бен.