Филипп Гут - Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов [litres]

Так как Конференция предпочитала не находиться в центре внимания, одной из самых важных организаций-членов стала «Бнай-Брит». 3 февраля 1966 года президент «Бнай-Брит» Уильям Векслер направил две резкие телеграммы госсекретарю Дину Раску и министру обороны Роберту Макнамаре. Он протестовал против запланированной торговой сделки с «Рейнметалл» «или любым другим эксплуататором рабского труда, который отказывается взять на себя ответственность за свои действия». Вскоре вся информация оказалась в распоряжении средств массовой информации. «Пентагон попал под обстрел из-за торговли оружием» [47] Гут допускает неточность в переводе на немецкий заголовка заметки в «Нью-Йорк Таймс», который с английского правильнее перевести как «Пентагон вызвал негодование закупкой пушек» (Pentagon Scored on Gun Purchase). Мэр Спрингфилда Райан, по всей видимости, по согласованию с президентом «Бнай-Брит» Векслером, также направил телеграммы Раску и Макнамаре. Конечные интересы «Бнай-Брит» и Спрингфилда совпали– первая требовала компенсации за принудительный труд, второму нужен был оружейный заказ для того, чтобы уберечь от закрытия старейший завод – Спрингфилдский арсенал, основанный в 1777 году. Заказ все-таки достался немецкому производителю, а американский завод закрылся в 1968 году. – с таким заголовком на первой полосе вышел воскресный выпуск «Нью-Йорк Таймс» 6 февраля 1966 года. В Спрингфилде городская газета сообщила, что бывший «нацистский завод» стал конкурентом местных оружейников. Международные агентства подхватили историю. Обеспокоенные сообщениями, несколько конгрессменов внесли на рассмотрение законопроекты, запрещавшие приобретать оружие и боеприпасы у иностранных компаний, которые использовали принудительный труд и отказывались предоставлять компенсацию. Министра обороны Макнамару тоже обработали соответствующим образом.

Истории в средствах массовой информации спровоцировали политические протесты, но первый результат Бен заметил, когда на пороге его офиса в Нью-Йорке появился неожиданный посетитель. «Привлекательная, весьма респектабельная дама в норковой шубе и подобранной в тон норковой шляпке, с сумочкой из крокодиловой кожи» сообщила, что хочет поговорить с Беном об оружии «Рейнметалл». Она представилась миссис Джон Р. Хехт из Ванкувера (Британская Колумбия) и сказала, что у нее есть информация, которая может заинтересовать Бена. Ее муж был основным акционером компании «Испано-Сюиза», владевшей патентами на 20-миллиметровые пушки. В настоящее время он прибыл в Женеву, чтобы оформить сделку с Пентагоном, и представлял нового швейцарского владельца компании «Испано-Сюиза». Все это звучало немного сложно, но знание некоторых подробностей показало, что дама в курсе происходящего.

Затем госпожа Хехт сообщила Бену, что она уполномочена передать ему предложение от «Рейнметалл». Компания была готова выплатить компенсацию любому заключенному, который работал на одном из ее заводов в Западной Германии. На следующий день дама позвонила Бену. Ее муж разговаривал с Кранцбюлером в Дюссельдорфе, и Кранцбюлер предложил «три миллиона немецких марок, которые «Рейнметалл» передаст в надежные руки в посольстве США». Бен ответил, что Конференция по претензиям думала о пяти миллионах, но, безусловно, может пойти на компромисс. «Несколько дней спустя госпожа Хехт сообщила, что Кранцбюлер серьезно настроен на достижение соглашения, потому что к этому его призвал немецкий министр обороны».

Однако вместо того, чтобы прийти к общему решению, произошла неудача. «Никакого соглашения!» – сообщили из Дюссельдорфа. Членов правления возмутила «систематическая организованная в прессе кампания» против предприятия и его представителей. В то время как в Соединенных Штатах газеты критиковали сделку с оружием, журнал «Шпигель» в статье от 7 марта 1966 года встал на защиту «Рейнметалл». «Организатором кампании является “нью-йоркский” юрист по вопросам репарации Бенджамин (Бен) Ференц», – писали в статье. После поражения в зале суда он завел «старую песню про рабовладельцев с Рейна». Требования бывших еврейских подневольных работников не были «ни законными, ни морально оправданными», утверждал немецкий новостной журнал. Бен ответил информационным выпадом, в котором привел несколько исторических фактов, однако он сам не хотел, чтобы ситуация обострилась.

Чтобы найти выход из тупика, американский и немецкий министры обороны провели конфиденциальную встречу. «Оружие “Рейнметалл” было на повестке дня». Тем временем посол Германии в Вашингтоне пригласил на чай раввина Джея Кауфмана, вице-президента «Бнай-Брит». При этом он невзначай упомянул, «что рассматривается вопрос о создании трастового фонда в размере двух миллионов немецких марок, который можно было бы использовать для удовлетворения еврейских требований». Идея стала более конкретной, когда вскоре было сказано, что в результате переговоров между «Рейнметалл», Государственным департаментом, Министерством обороны Германии и послом в Вашингтоне была достигнута договоренность «о том, что три поставщика, участвующие в сделке, заплатят в общей сложности 500 000 долларов». Третьим предприятием помимо «Рейнметалл» и «Испано-Сюиза» был Нюрнбергский завод боеприпасов Генриха Диля. В предложении содержался пункт о том, что деньги должны быть возвращены, если предприятие по производству оружия обанкротится. Бен решил, что это не по правилам: «Ни при каких обстоятельствах Конференция по претензиям не могла заключить соглашение о рабском труде, которое зависело бы от сделки о поставках оружия между правительством США и немецким концерном». Кроме того, предложенная сумма была недостаточной, и Конференция «не приняла бы оплату от фирм, на которые подневольным рабочим не за что жаловаться». (В то время еще не было известно, что Диль также эксплуатировал заключенных концлагерей.) По итогам переговоров предложение было увеличено до 2,5 миллионов марок.