Марк Уильямс-Томас - Охота на убийц. Как ведущий британский следователь раскрывает дела, в которых полиция бессильна

Социальные сети «Фейсбук», «Инстаграм», «Твиттер», «Снапчат» служат полезными источниками информации, позволяя узнавать важные вещи о людях: очень часто они делают посты, не задумываясь о том, что именно пишут, и кто это сможет прочитать. «Твиттер» неоднократно оказывался особенно полезным в поиске людей, будь то подозреваемые или свидетели. Используемый язык, упомянутые люди или места – все это может указать на разыскиваемого человека. Иногда интересующие меня вещи я нахожу в информации в профиле. Бывает, что они постят фотографии, на которых можно узнать какое-то конкретное место: плохо разбираясь в современных технологиях, оставляют в данных загружаемых фото информацию о GPS-координатах мест, где они были сделаны.

Можно подумать, что полиции, имеющей в распоряжении все эти технологии, наряду с ДНК-экспертизой, позволяющей связать улики с места преступления со злоумышленником, не должно составлять труда находить преступников. Однако полезные технологии стоят денег. Подробная проверка истории посещенных сайтов и поиск в браузере телефонов и компьютеров, удаленных или скрытых фотографий, требует значительных ресурсов, поэтому малозначимые преступления зачастую просто игнорируются.

Скажем, если бы, будучи до сих пор полицейским, я прибыл на место преступления и обнаружил там 20 сигаретных окурков, мне пришлось бы сделать выбор, какие из них отправить на анализ. Проверить все было бы невозможно. Даже вещественные доказательства, изъятые в ходе обыска, не всегда отправляют на анализ. Если, к примеру, при обыске в квартире подозреваемого в педофилии человека будут изъяты десять жестких дисков, полиции придется решать, какие из них стоит подробно изучить. В работе полиции теперь самое главное – не поиск и анализ потенциальных доказательств, а оптимизация расходов.

Впрочем, сокращение финансирования – не главная проблема современной системы уголовного правосудия. Складывается впечатление, что она не вызывает у людей страха, чтобы не переступать закон. Соверши я преступление, что случится, если меня поймают? Каковы вообще шансы, что я буду пойман? Кто меня поймает? Кто за мной наблюдает? Потеряю ли я работу? Попаду ли за решетку? Когда преступник пытается оправдать свой поступок, это называется когнитивным искажением. В той или иной степени, мы все занимаемся этим в повседневной жизни. «Я ехал со скоростью всего 50 миль в час на участке с максимальной скоростью 40 – я ведь не 60 миль в час ехал», «Я выкуриваю пять сигарет в день, а не как мой друг, ежедневно по пачке». У преступников это превращается в «Я всего лишь смотрел на фотографии 12-летней девочки – ей же не пять было»; «Я лишь потрогал ее – я ведь не насиловал».

Печально признавать, но большинство преступников либо готовы пойти на подобные риски, либо не боятся последствий в случае поимки. Есть еще и такие – к счастью, их не так много, – которые думают, что им все сойдет с рук, считая себя выше закона. Они считают себя слишком богатыми, успешными, известными, чтобы полиция сочла их преступниками. Это и подводит нас к делу Джимми Сэвила.

Джимми Сэвил умер в субботу, 29 октября 2011 года.

Эстер Ранцен, известная телеведущая и основатель консультационной службы для детей и молодежи Childline, прокомментировала его смерть следующими словами: «Он был посвящен в рыцари королевой и папой римским, был невероятным филантропом…»

«Однако, – добавила она, основываясь на доказательствах, продемонстрированных в моей телепрограмме про Сэвила, – он был и растлителем малолетних».

Менее чем через год после смерти Сэвила Питер Уотт, руководитель горячей линии Национального общества по предупреждению насилия над детьми, описал Сэвила как «одного [из] самых злостных насильников, с которыми только сталкивалась наша организация».

После показа программы «Раскрытие: другая сторона Джимми Сэвила» в 2012 году лондонская полиция начала расследование совершенных им преступлений. Десять недель спустя они объявили, что с ними связались сотни людей. Сэвил стал проходить подозреваемым по десяткам преступлений в 17 разных полицейских управлениях, в то время как 80 % из тех, кто заявил о насилии с его стороны, на момент совершения преступления были детьми.

К марту 2013 года в адрес Сэвила поступило более 214 заявлений, каждое из которых, будь своевременно подано в полицию, могло привести к его уголовной ответственности. Четыре жертвы заявили об изнасиловании Сэвилом, когда им не было десяти лет. Другие, четверым из которых также на тот момент было меньше десяти, сообщали о насильственных действиях сексуального характера с его стороны. Жертвами Сэвила становились как мальчики, так и девочки. Кроме того, хоть это и не доказано, имеются основания предполагать – с его собственных слов и по показаниям других людей, – что Сэвил был замешан в актах сексуального насилия над трупами в морге.