Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве - понятие, причины, способы преодоления

Следовательно, и возможная пробельность может проявляться в виде неполноты характеристики возрастных признаков или признаков специального субъекта.

Наиболее показательным примером пробела, допущенного при описании возраста субъекта, может служить дефект ст.ст. 135 и 151 УК. Напомним, что в диспозиции указанных норм законодатель не указал возрастных признаков субъекта, как это было сделано им, например, в ст. 150 УК, что фактически означало, что субъектом данных преступлений является лицо, достигшее 16 лет. Такой вывод, однако, противоречит формальной логике, поскольку вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по степени общественной опасности выше как развратных действий в отношении несовершеннолетних, так и вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий. Субъект же ст. 150 УК — лицо, достигшее 18 лет. Поэтому диспозицию ст.ст. 135 и 151 УК необходимо было дополнить указанием на то, что субъектом данного преступления может быть лишь лицо, достигшее 18-летнего возраста. Это было сделано Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. в отношении ст. 151 УК и Законом от 21 июля 2004 г. в отношении ст. 135 УК.

Впрочем, резервы для исправления подобных законодательных ошибок не исчерпаны. Например, в п. «в» ч.2 ст. 230 УК предусматривается уголовная ответственность за склонение несовершеннолетнего к потреблению наркотических средств или психотропных веществ. Возраст виновного в диспозиции не указан. Таким образом, по буквальному толкованию закона, он равен 16 годам. Это, однако, абсолютно нелогично. За преступление, обладающее значительно большей степенью общественной опасности, а именно, за сбыт таких предметов (п. «в» ч. 2 ст. 228 1УК), ответственность наступает с 18 лет. Между тем, по смыслу закона, обе эти нормы направлены на охрану здоровья несовершеннолетних от преступных посягательств со стороны взрослых. Поэтому следует согласиться с А.И. Чучаевым в том, что субъектом данного преступления может являться лицо, достигшее 16 лет [241] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред А.И. Рарог. С. 411. . Такое, верное по смыслу, доктринальное толкование, впрочем, не избавляет законодателя от скорейшего исправления ситуации и устранения пробела закона.

Что же касается неполноты, встречающейся при описании признаков специального субъекта, то существенным пробелом законодательного регулирования в сфере экономической деятельности следует назвать, например, отсутствие среди субъектов состава неправомерных действий при банкротстве (ст. 195 УК) временного, внешнего или конкурсного управляющего, а также руководителя ликвидационной комиссии и судебного пристава. Причем недобросовестность или злонамеренность указанных лиц, как правильно отмечает Н.А. Лопашенко, могут иногда причинить вред гораздо больший, нежели действия руководителя или собственников организации-банкрота [242] См.: Лопашенко. Н.А. Указ. соч. С. 26. . Пробельность закона следует восполнить, добавив к уже названным субъектам в диспозиции рассматриваемой нормы также и перечисленных выше лиц.

Неполнотой отличаются и некоторые примечания к статьям Особенной части, в которых с позиций принципа гуманизма уточняется перечень возможных субъектов преступления за счет ограничения действия уголовного закона в отношении некоторых категорий лиц. Так, например, согласно примечанию к ст. 316 УК «лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его супругом или близким родственником».

Подобных примечаний в УК РСФСР 1960 г. не было, и само появление данного примечания следует рассматривать как абсолютно правильный шаг, отвечающий принципам гуманизма и справедливости. Однако в этом примечании нам видятся и недостатки.

Во-первых, ни ст. 316, ни другие статьи УК не раскрывают содержание понятия «близкий родственник». Его определение дано в п. 4 ст. 5 УПК. Но при изучении его содержания бросается в глаза некое несоответствие со ст. 316 УК. В отличие от последней, в п. 4 ст. 5 УПК понятие «супруг» включено в содержание понятие «близкий родственник».

Во-вторых, нам представляется, что примечание не в полной мере учитывает естественные права лиц, связанных близкими отношениями с участниками преступления. Не гуманнее и не логичнее было бы исключить уголовную ответственность за укрывательство не только близких родственников, но и других лиц, для которых судьба укрываемого преступника небезразлична в силу сложившихся личных отношений, т.е. использовать термин «близкие»? Это понятие, хотя и не раскрывается в Уголовном кодексе, часто в нем используется. Как разъяснил Верховный Суд РФ по конкретному делу «по смыслу закона круг близких потерпевшему лиц не ограничен перечнем близких родственников. Как видно из материалов дела, Н. и ее дочь К. совместно с потерпевшим Д. проживали с 1989 г., Н. считала и называла его своим мужем, а К. — отцом. Д. и Н. имели общего ребенка» [243] См.: ВВС РФ. 1997. № 11. С. 9. . Таким образом, понятие «близкие» лица истолковано как более широкое по сравнению с «близкими родственниками».