Борис Геллер - Наука раскрытия преступлений

Разразился ужасный скандал. Нож нападавшего отправили на дактилоскопическую и ДНК-экспертизы, а пистолет полицейского — на баллистическую. Спрашивается, что в ситуации не ясно? Зачем экспертизы, если есть несколько свидетелей инцидента? Ответ: чтобы удовлетворить бюрократические запросы прокуратуры и успокоить разбушевавшуюся эфиопскую общину.

Время от времени наш отдел выполняет работы для Следственного департамента Государственной компании по охране окружающий среды. Несмотря на то что следователи компании имеют тот же статус, что и их полицейские коллеги, по странной прихоти начальства экспертизы эти платные. Мне много раз приходилось составлять калькуляцию для нашей бухгалтерии, во сколько обходится борцам с браконьерами (в итоге, считай, налогоплательщику!) наша работа. Так вот, счет никогда не выходил на сумму меньшую чем $3000. В случае Иехуды Биахга прихоть прокуратуры обошлась государству примерно в $5000.

Между тем эфиопская община дружно вышла на демонстрации с требованием судить полицейского за убийство. Выступая с трибуны, ее лидеры заявили: «Полиция изначально склонна к насилию против чернокожих и арабов, она видит в наших детях прежде всего подозреваемых. Чернокожие дети превращаются в боксерскую грушу для полицейских. Но они не рождаются с генами потенциальных преступников. Наши дети — такие же, как все!»

Похожие заявления часто звучат из уст арабских членов парламента, причем совершенно не важно, что на самом деле произошло.

В 2015 г. молодая арабка, жительница одной из деревень, плотным кольцом опоясывающих Иерусалим, и ее двоюродная сестра, проживавшая в лагере беженцев Каландия, вооружившись ножом и большими ножницами, пришли на трамвайную остановку в районе иерусалимского рынка «Махане Йехуда». Размахивая оружием, террористки напали на прохожих. Им удалось ранить двух человек до того, как находившийся поблизости полицейский открыл огонь. В результате обе девицы получили ранения и одна из них позже скончалась.

Нож и ножницы нападавших были отправлены на экспертизу. Зачем? Никто внятно объяснить не смог. «Так надо!» Отдел по расследованию правонарушений полицейских при Министерстве юстиции заподозрил, что сотрудник превысил свои полномочия и сделал так называемый контрольный выстрел [49] Контрольный выстрел учат делать на всех курсах боевой стрельбы, и в армии, и в полиции, хотя формально он запрещен. Известны многочисленные случаи, когда получивший две или три пули террорист падал, а затем (под действием наркотиков и адреналина) поднимался и вновь бросался на людей. , хотя раненая террористка уже не представляла опасности для окружающих. По окончании расследования следственный отдел принял решение закрыть дело за неимением доказательств. Нурахан Авад, нападавшая, оставшаяся в живых, была признана судом виновной в незаконном хранении холодного оружия и в покушении на убийство и приговорена к тринадцати с половиной годам тюремного заключения и крупному денежному штрафу.

В мае 2016-го террорист атаковал солдата, ожидавшего автобус недалеко от своей базы, и попытался отнять у него автомат. В результате борьбы нападавший был застрелен. Как вы, наверное, уже догадались, автомат был отправлен на дактилоскопическую экспертизу. «Зачем она вам?» — спросил я следователя военной прокуратуры. «Ну как же, — ответил он. — Если на оружии есть отпечатки пальцев террориста, то это подтвердит версию солдата о нападении». «А если отпечатков нет, — не унимался я, — что, засудите парня за убийство?»

На мой взгляд, и я в этом мнении не одинок, отдел криминалистики должен подчиняться не полиции, а Министерству юстиции, и экспертизы должны быть платными для всех заказчиков, включая полицию. Это привело бы одновременно к двум положительным результатам:

заставило бы следственные бригады считать деньги, а не посылать все без разбора вещественные доказательства на экспертизы;

исключило бы даже тень порочной взаимозависимости экспертов и следователей.

Но инерция и традиции очень устойчивы. Да и удобно государству существующее положение вещей. Сделай ты сегодня криминалистов гражданскими служащими — завтра они создадут профсоюз и, чего доброго, станут требовать сокращения рабочего дня и повышения зарплаты.

В середине 20-х гг. прошлого века Маяковский написал: «Быть шофером хорошо, а летчиком — лучше, я бы в летчики пошел, пусть меня научат». Ну, где учат летчиков, понятно: в летных училищах. А где учат криминалистов и по каким учебникам? Есть ли какая-то универсальная книга, которую обязан прочесть каждый криминалист, что-то вроде курса Ландау и Лифшица для физиков-теоретиков? Именно этим вопросам посвящена данная глава.