Ольгерт Ольгин: Товарищ Чикатило

Я когда-то расследовала дело о шести убийствах в одном из районов города; все убитые были из одной компании, и каждый раз на месте происшествия присутствовал один и тот же персонаж, часто — весь в кровище потерпевшего. И всякий раз он выступал в роли свидетеля, неся откровенный бред по поводу явившихся среди ночи убивцев, и его отпускали, а очередное убийство «глухарили». Ларчик просто открывался: многократно судимый, он был на крючке в местном розыске и регулярно поставлял туда информацию. Поэтому местный розыск предпочитал иметь в активе пусть и лишние «глухие» убийства, зато ценного агента на свободе.

И здесь уже непринципиально, был Чикатило агентом КГБ или милицейским. Я могу допустить, что когда его задерживали, то ставили в известность куратора, и тот находил способ объяснить коллегам, что задержанного надо освободить. А вот когда дело всерьез запахло жареным, когда речь пошла о проверке группы крови и спермы, что тут делать? Несколько оперов, с которыми я обсуждала ситуацию, говорили, что тут могли тупо подменить образцы выделений, взятые у Чикатило, чтобы уж наверняка его отмазать. Вот такая конспирологическая версия, и подтвердить ее, наверное, невозможно.

«Группа же спермы, которая была обнаружена на трупе одной из жертв, была четвертой. Позже это обстоятельство объяснят тем, что у Чикатило якобы было так называемое „парадоксальное выделительство“: кровь у него была второй группы, а выделения организма — четвертой, и это обеспечивало ему своеобразное алиби. После суда Чикатило станет фигурировать в СМИ как „парадоксальный выделитель“ — человек с крайне редкой особенностью организма („один на несколько миллионов“). На самом же деле, анализ обнаруженной спермы дал неправильный результат из-за микробной обсемененности материала».

Вот эта официальная версия — про микробную обсемененность материала — кажется мне наименее убедительной. Если бы материал был загублен, ничего вообще, никакой группы установить бы не удалось. Вряд ли эксперты стали рисковать, называя группу крови наобум. Кроме того, я лично знаю эксперта, проводившую анализ; она — специалист высочайшей квалификации, и это не только мое мнение. В экспертных кулуарах говорят, что Чикатило, скорее всего, относительно редкий образец так называемого слабого выделительства: в его крови антиген сильно выражен, а в других выделениях — слабо. И в этих случаях анализы нужно повторять несколько раз, в течение нескольких дней, так как сыворотка, вводимая в образец, может выдать ошибочный результат. Чикатило задерживали дважды, и могли оба раза сделать выводы по одной пробе. Но, учитывая, как уже сказано, высочайшую квалификацию эксперта, да еще сильный резонанс дела, мне это представляется маловероятным.

ВСЕ ЭТИ УБИЙСТВА ПО СУТИ СВОЕЙ ДО ОМЕРЗЕНИЯ СХОЖИ, ТОЛЬКО ЖЕРТВЫ РАЗНЫЕ

Иногда думают, что серийный убийца развлекается, подбирая жертв, устраивая на них охоту и затем измываясь над ними. Сидит эдак у камина и думает: ночка-то какая лунная; а не пойти ли мне поискать какую-нибудь беззащитную девушку в черных колготках для удовлетворения низменных потребностей? Нет, сегодня «Тайны следствия» по телику; не пойду.

Конечно, это не так. На самом деле жизнь маньяка не менее мучительна, чем те испытания, которым он подвергает потерпевших. Питерский серийный преступник Лишонок, в 1990-х годах убивавший мальчиков после сексуальных надругательств, рассказывал психиатру В. И. Иванову, что в голове у него живет огромный удав, свернувшийся кольцами. Будучи голоден, он шевелится, расправляя кольца и причиняя тем самым невероятные страдания хозяину, а успокаивается только после того, как хозяин совершит убийство. Так что жизнь маньяка от убийства до убийства подобна жизни наркомана в ломке, когда плохо не только морально, но и физически, когда весь организм скручивает так, что жить невмоготу, и отпускает только после убийства. Ненадолго. А потом хочется повторить это облегчение.

Сейчас уже известно, что все серийные преступники в детстве сами были жертвами насилия, часто сексуального. Да, не все жертвы насилия становятся маньяками, но все маньяки в детстве через это прошли. И Андрей Чикатило — не исключение, его детские годы переполнены жестокостью, и может быть, ужасы, совершавшиеся на его глазах, оказались для детской психики пострашнее прямого насилия.

Авторы книги приводят его слова: «Мы жили на оккупированной территории в 1941–1943 годах. После боев собирали трупы, по частям, в крови… И детей разорванных видел на улицах. Свист пуль, взрывы, пожары — хаты горели. Прятались в подвалы… В 1933 году, по рассказам отца и матери, моего старшего брата Степана в голодовку украли и съели». А по некоторым источникам, старшего брата Андрея Чикатило съели в голод сами родители. Можно также встретить предположение, что он был свидетелем изнасилования его матери немецкими солдатами, после чего родилась его сестра. Наверное, даже этого достаточно, чтобы психика ребенка необратимо изменилась. И лучше не представлять, что чувствует ребенок, живущий в атмосфере насилия и жестокости. Он один во враждебном мире взрослых; часто его мучитель является его же родителем или опекуном, и ему некуда деться, никак не убежать от этой убийственной опеки. Тяжелые, давящие матери, ломающие волю своего ребенка (вспомните «Мертвую зону» Стивена Кинга); отцы или отчимы, или даже случайные сожители матери, годами насилующие детей обоего пола… В роли мучителей могут выступать и ровесники, объединившиеся против слабого и безвольного подростка. Или фашистские солдаты, расправляющиеся с мирными жителями — женщинами и детьми. Тот, кого мучают, не может дать отпор и постоянно, каждую минуту, каждую секунду, пребывает в тяжелейшем психологическом состоянии. Наверное, каждый переживал, хоть и недолго, такое отчаянную ситуацию, когда ничего не исправить, остается только биться головой о стену в буквальном смысле. Но у большинства это проходит. А если из этого ада нет выхода? Правда, добрая природа предусмотрела возможность облегчения такого положения: адекватным ответом на агрессию является агрессия; состояние человека, которого ударили, а он утерся и пошел, несравнимо с состоянием того, кого ударили, а он дал сдачи. А если нет возможности ответить агрессору агрессией же? Маленький ребенок не может ответить адекватной агрессией взрослому или группе мучителей-ровесников, ему остается только утираться. Или проявлять агрессию по отношению к тому, кто не сможет ответить ему, в свою очередь. Поэтому начинающие маньяки мучают животных. В 1963 году Д. Макдональд описал так называемую «триаду маньяка»: все известные серийные убийцы в детстве обнаруживали три психические девиации одновременно — страсть к поджогам или взрывам, жестокость к животным и ночной энурез. У Чикатило, кстати, все эти отклонения присутствовали.