Имре Кертес - По следам преступления

Мужчина предложил Еве помыть окна. Дочь якобы не могла сама мыть окна, потому что однажды упала с лестницы и с тех пор боится высоты.

Во вторник, 25 августа, я ждала Еву к обеду, но она приехала намного позже, около трех, объяснив, что задержалась из-за мытья окон. Она упомянула и имя мужчины, но я не могу его вспомнить”.

Показания Марии Палотаи — машинистки-стенографистки:

„Я познакомилась с Евой Лигети месяца три назад в Совете 14 района. Она искала работу, хотела стать машинисткой. Мы договорились, что я регулярно буду приходить к ней и давать уроки машинописи. Последний раз занятие состоялось 25 августа в половине пятого. Как только я пришла к ней на квартиру, она спросила меня, не замечаю ли я чего-нибудь. Я ответила, что нет. Она шутливо обратила мое внимание на окна, выходящие на улицу. Окна были вымыты. Позднее приехал муж Евы, живущий отдельно. Она и к нему обратилась с тем же вопросом. Позднее рассказала, что окна ей вымыл ее знакомый. Из разговора выяснилось, что этот мужчина, имя которого она мне не назвала, приехал недавно из провинции. Вероятно, она его могла знать с очень давних пор, так как упомянула, что мужчина приветствовал ее словами: „Ты такая же красивая, как и 10 лет назад”. Пока он мыл окна, Ева спускалась к парикмахеру и занималась хозяйственными делами, то есть мужчина оставался в квартире один”.

Янош Марк — печник:

„25 августа я спустился к Еве Лигети поговорить об условиях перекладки печи. В комнате я видел мужчину, сидевшего за столом. Он поздоровался со мной. Его имени я не помню. Он чувствовал себя как дома, и я подумал, что это муж Евы. Его рост приблизительно 175 сантиметров, овальное лицо, волосы зачесаны назад, гладкие, темно-каштановые, почти черные. У него был сильный загар. Усы подбритые. Твердо уверен, что если бы я встретился с этим мужчиной или если бы его поставили передо мной, то я бы узнал его”.

Янош Тенкеш — подмастерье парикмахера:

„С 1937 года я работаю в парикмахерской моего старшего брата — Ференца Тенкеша, на улице Дембиньского, 31. Сегодня утром я видел, как перед домом № 29 остановилось такси серого цвета. Из него вышел мужчина и почти бегом вошел в дом № 29. Когда я прошел мимо такси, то увидел, что на заднем сиденье стоят два чемодана”.

Яношне Мак — консьержка:

„Я работаю консьержкой в доме № 29 по улице Дембиньского уже два года. 26 августа, в среду, утром, приблизительно в четверть восьмого, мое внимание привлекло то, что перед воротами дома стоит такси. Я выглянула и увидела, что женщина — водитель такси ставит на заднее сиденье чемодан, затем из дома вышел мужчина тоже с чемоданом. Лица мужчины я не видела, так как он повернулся ко мне спиной. У него были темно-каштановые волосы и, как только он немного обернулся, я увидела, что его лицо выглядело несколько худым. Он был в коричневом костюме. Я не помню, чтобы я его видела когда-либо раньше”.

Лайошне Немеш — водитель такси:

„Сегодня утром на стоянке такси без четверти семь я получила заказ подать машину к дому № 29 по улице Дембиньского. Время заказа я называю точно, так как именно в этот момент я посмотрела на часы. Приблизительно через пять минут я подъехала к дому. Мне сообщили имя и фамилию заказчика, но я их забыла. Подъезжая к воротам дома, я увидела, что из него вышел высокий мужчина, который нес на левом плече два связанных чемодана. Я открыла заднюю дверцу машины, и мой пассажир поставил чемоданы на заднее сиденье. Я спросила, сколько еще будет пассажиров, на что он ответил, что только он один, но вещи еще будут. Затем заказчик почти бегом вернулся в дом. Спустя некоторое время он вышел, держа в одной руке папку и пишущую машинку в черном футляре, а в другой — большой чемодан. По мужчине было видно, что он спешит, так как его лоб покрывала испарина и на него ниспадали темно-каштановые волосы. Волосы спускались почти до носа. Когда мы сели в машину, мужчина выдохнул только: „На Южный”. Я видела, что ему жарко, и спросила, с какого этажа он нес чемоданы. Он ответил, что с третьего. Он постоянно вытирал лицо носовым платком. Когда мы достигли площади Левелде, он внезапно изменил свое намерение и захотел поехать на Восточный вокзал. На вокзале он позвал носильщика, и я слышала, как он попросил отнести вещи в камеру хранения.

Рост мужчины приблизительно 170–175 сантиметров, худой, выглядит высоким, мешковатый, но не сутулый. Волосы темно-каштановые, скорее черные, прямые, легко спадают на лицо. Лицо узкое, удлиненное, кожа смуглая. На нем были очки в черной роговой оправе и гладкий коричневый длинный пиджак с покатыми плечами, хорошо сшитый. Брюки гораздо темнее, чем пиджак, — коричневые или серые — я не помню. Его пальцы были длинными, тонкими, не похожими на пальцы работника физического труда. Говорил он скороговоркой, голос довольно глубокий. Если бы мне его показали, то я бы его узнала”.