Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Я никогда не буду действовать официозно и не допущу влияния моих личных чувств, предубеждений и неприязни, а также дружеских отношений на принимаемые мною решения. При бескомпромиссном отношении к преступлениям и неуклонном преследовании преступников я буду осуществлять закон тактично, в соответствии с существующими установлениями, без страха, предубеждения и озлобленности, никогда не применяя чрезмерную силу и не принимая благодарностей.

Я признаю эмблему моего учреждения как символ народной веры и принимаю ее как доверие, которое оказывается мне до тех пор, пока я буду соблюдать этические правила полицейской службы.

Я буду постоянно стремиться к достижению этих целей и идеалов, посвящая себя перед лицом Всевышнего избранной профессии — осуществлению закона» [351] The Perspectives. Civil Rights Quarterly. Wash., 1980. Vol. 12. № 2. P. 40. .

Такую присягу дает каждый, вступающий в ряды многочисленной армии «солдат спасения», но оказывается, что реальное содержание деятельности полицейского разительно отличается от той идеализированной модели, которая отражена на страницах Кодекса профессиональной этики и о которой говорится в присяге. Ярким примером этого является дело выдающейся дочери индейского народа Анны Мэй Акуош.

Индейцы рассказывают о ней как о человеке, воплотившем в себе лучшие черты нации. В их среде всегда был высок авторитет женщины — хранительницы очага. Не случайно наиболее важные решения традиционно принимаются на совете вождей, старейшин племени и замужних женщин. Анна Мэй — одаренный человек с несомненными способностями к живописи, музыке, литературному творчеству. Внешне она напоминала женщину из народных преданий — символ красоты, доброты и благополучия. Она была прекрасной наездницей, великолепно владела национальным охотничьим оружием. Если к этому добавить физическую выносливость, поразительную ловкость и личную смелость Анны Мэй, то и в этом случае портрет этой женщины не будет завершенным. Быть может, изображая так ее несколько идеализируют, но такова уж природа народной памяти и любви.

Во время событий 1973 года в Вундед-Ни А. Мэй была одним из руководителей восстания. Только она могла беспрепятственно проходить сквозь многочисленные полицейские кордоны, со всех сторон окружавшие поселок. Даже умудренным профессиональным опытом агентам ФБР не приходило в голову, что одетая по последней моде, молодая, с благородными манерами женщина, причем явно из состоятельной семьи, выполняет ответственное задание восставших индейцев. Таким образом ей удавалось поддерживать связь с внешним миром, доставать ценную информацию, приносить в Вундед-Ни новости [352] См.: Вейр Д., Бергман Л. Дело об убийстве Анны Мэй. Ровесник. 1978. № 7. С. 20 (перевод с английского). .

После разгрома восстания Анна Мэй без предъявления необходимого в соответствии с Конституцией страны ордера на арест была схвачена полицией. Наручники, одиночная камера, попытки склонить к сотрудничеству — ничто не сломило молодую женщину. Полиция вынуждена была освободить арестованную за отсутствием в ее действиях состава преступления. Казалось, справедливость, о которой говорится в Кодексе профессиональной этики «солдат спасения», на этот раз восторжествовала. Однако в скором времени эту иллюзию развеет Федеральное бюро расследований.

Выйдя из полицейского участка, Анна Мэй передала на воспитание сестре двух своих детей и полностью посвятила себя работе в Движении американских индейцев (ДАИ). Постоянные поездки по стране, изучение положения в резервациях, страстные выступления перед индейцами различных племен расширили ее политический кругозор. Анна Мэй стала подлинно народным трибуном. Ее имя узнала вся страна, ее слова передавались из уст в уста индейцами от тихоокеанского побережья до Атлантики.

Именно она одна из первых забила тревогу по поводу политики подрыва биологического потенциала индейского населения путем искусственного ограничения рождаемости. Эта политика приобрела в США уродливые, человеконенавистнические формы. В недалеком прошлом до 150 тысяч женщин детородного возраста из низших слоев американского общества ежегодно подвергались стерилизации. По данным общенационального исследования, проводившегося в 1970 году, стерилизации было подвергнуто 24 процента молодых индианок, В последующие годы волна общественного возмущения смела наиболее одиозные программы ограничения рождаемости. Теперь о них не принято вспоминать в официальных источниках, данные о масштабах стерилизации исчезли со страниц вестников национальной статистики. Однако это не значит, что кануло в прошлое само явление. Как убедительно показала Анна Мэй Акуош, согласие на стерилизацию молодых индейских женщин вынуждает подписывать угроза прекращения выплаты пособия социальной помощи. Кроме того, оказавшись в больнице для бедных по случаю родов, молодая индианка зачастую и не подозревает, что подверглась стерилизации и впредь никогда не будет иметь детей…