Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Возможны приготовление и покушение на такое «формальное» преступление, как вынесение неправосудного приговора. Например, если в совещательной комнате судья проголосовал за вынесение заведомо для него неправосудного приговора, но этот приговор еще не был написан, то в этом случае имеет место покушение на преступление [548].

Предварительная преступная деятельность встречается при таком «чисто формальном» преступлении, как курение во взрывоопасных цехах, если это действие совершается с умыслом. Бурлак был осужден по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР за то, что при проверке перед спуском в шахту у него был обнаружен в кармане куртки табак [549]. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР отменила приговор, мотивируя это тем, что «согласно ч. 1 ст. 108 УК РСФСР карается курение во взрывоопасных цехах, поэтому один лишь факт обнаружения табака у лица, находящегося в таком цехе, при отсутствии данных о курении или намерении курить не дает ос нований для применения указанной статьи» [550]. Из этого определения вытекает, что если бы по делу было установлено намерение Бурлака курить в шахте, его попытку пронести в шахту табак надлежало бы квалифицировать как приготовление к преступлению.

Вне всякого сомнения возможно приготовление ко всем без исключения умышленным «формальным» преступлениям, выражающееся в неудавшемся подстрекательстве, неудавшемся пособничестве и неудавшейся попытке создания преступных сообществ.

Все сказанное выше и, в частности, приведенные примеры из судебной практики, число которых можно было бы увеличить, показывают ошибочность утверждения о невозможности предварительной преступной деятельности и при так называемых «формальных» преступлениях.

Априорное отрицание возможности предварительной деятельности при «формальных» преступлениях может лишь затруднить работу судебно-следственных органов. Мы поставили бы в трудное положение следователя, если бы стали ему доказывать «невозможность» предварительной преступной деятельности при совершении некоторых преступлений, в то время как он встречается с подобными явлениями в своей работе. Подобные утверждения обрекают работников следствия на пассивное отношение к некоторым преступлениям, побуждают их не к активному пресечению любой предварительной преступной деятельности, а к тому, чтобы пассивно ожидать, пока такая предварительная преступная деятельность не будет доведена до конца. Несомненно, что это может отрицательно сказаться на борьбе с преступлениями.

Сказанное, конечно, не означает отрицания того факта, что в случаях, когда приготовление или покушение ввиду быстроты совершения преступления практически затруднено, естественно, не возникает и вопрос о стадиях преступления. Однако это отнюдь не связано с понятием «формальных» преступлений [551].

В некотором отношении приготовление к преступлению близко примыкает к соучастию. Дело в том, что как и при приготовлении, действия подстрекателей и пособников, организаторов и участников воровских шаек до начала исполнения преступления являются, по существу, разными формами создания условий для совершения преступления. Поэтому при добровольном отказе исполнители, пособники и подстрекатели отвечают за приготовление к тому преступлению, участвовать в котором они первоначально намеревались [552].

Действия соучастников, подобно подготовительной деятельности преступника, действующего в одиночку, осуществляются до выполнения преступления. Действия соучастников сами по себе без действий исполнителя не могут привести к преступному результату. Как и при подготовительной деятельности преступника, действующего без соучастия с другими лицами, общественная опасность действий соучастников находится в прямой зависимости от общественной опасности того преступления, которое они рассчитывают совершить. Этим и обусловливается квалификация преступной деятельности соучастников по статье закона, предусматривающей ответственность за :то преступление, к которому он пытался склонить исполнителя или совершению которого соучастник пытался содействовать.

К соучастникам, как и при приготовлении к преступлению, совершенному в одиночку, применяются правила об освобождении от ответственности в случае добровольного отказа. Различие здесь состоит лишь в том, что при добровольном отказе от преступления на стадии приготовления в первом случае достаточно пассивного отказа от продолжения начатой преступной деятельности, а при добровольном отказе со стороны соучастника, как правило, требуется совершение им активных действий, в результате которых было предотвращено наступление преступных последствий.