Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Но не всегда последние по времени приготовительные действия оказываются вместе с тем и самыми общественно опасными. Если виновные сначала приобрели станок и бумагу для изготовления фальшивых денег, а затем договорились с хозяйкой квартиры, что она не будет никого пускать в их комнату, то хотя приобретение станка и бумаги предшествовало сговору с хозяйкой, однако первое из этих приготовительных к преступлению действий было более общественно опасным приготовлением, чем последнее.

Следовательно, общественная опасность приготовления к преступлению во многом зависит от значимости, существенности приготовительных действий для исполнения данного преступления.

Эти признаки суды должны учитывать при определении наказания за приготовление. Ст. 19 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик устанавливают, что «…суд при выборе меры социальной защиты судебно-исправительного характера должен руководствоваться степенью… подготовленности преступления и близостью наступления его последствий…» (курсив мой. – Н. К. ).

Большое значение для определения общественной опасности приготовления к преступлению имеет второй необходимый признак приготовления – несовершение преступления по не зависящим от субъекта обстоятельствам. На основе конкретных доказательств, собранных по делу, суд устанавливает, какие обстоятельства, действительно ли не зависящие от субъекта или какие-либо другие (нерешительность субъекта, добровольный отказ и т. д.), сделали исполнение преступления невозможным. У суда должна быть достаточная уверенность в том, что если бы не вмешательство посторонних сил, субъект перешел бы от приготовительных действий к исполнению преступления.

И. С. Тишкевич считает, что если бы на суд и следствие возложить обязанность доказывать это последнее обстоятельство, то это приведет к практической невозможности наказывать любое приготовление и покушение. Суду трудно было бы опровергнуть заявление виновного о том, что он возможно впоследствии добровольно отказался бы от дальнейшего совершения преступления. И. С. Тишкевич считает, что из предположения об отсутствии добровольного отказа и наличия вины у лица, начавшего преступную деятельность, исходит сам законодатель (ст. 19 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). «Важно лишь установить, что в момент раскрытия преступления у приготовлявшегося или покушавшегося было намерение довести преступление до конца и тем самым причинить ущерб охраняемым уголовным правом объектам», – указывает в заключение И. С. Тишкевич [417].

Последнее положение является совершенно правильным, но оно полностью противоречит предыдущим положениям этого же автора. Установление судом факта, что в момент пресечения начатой преступной деятельности у лица было твердое намерение довести преступление до конца, является одновременно доказательством и того, что преступление не было совершено по не зависящим от лица обстоятельствам и что лицо не отказалось добровольно от преступления. Что же касается абстрактно существующей возможности добровольного отказа у лица вплоть до окончания действий по исполнению преступления, то эту возможность суд действительно не должен доказывать. Данный вопрос лежит за составом имеющегося налицо неоконченного преступления. Если у суда нет уверенности в твердом намерении лица завершить преступление, а напротив, есть основание полагать, что оно не стало бы продолжать преступления, суд не может вынести в отношении такого лица обвинительный приговор. Советское право не знает презумпции виновности. Напротив, все разумные сомнения относительно виновности лица должны быть истолкованы в пользу последнего.

Таким образом, исходя из конкретной обстановки и обстоятельств дела, суд устанавливает, во-первых, содержится ли в действиях лица признаки приготовления к преступлению, а во-вторых, является ли общественно опасным это приготовление [418].

Перейдем к краткому рассмотрению конкретных видов приготовительных действий к различным преступлениям.

Наиболее часто встречающиеся на практике приготовительные действия к хищениям социалистического имущества заключаются в подлогах и всяких иных махинациях с документами в целях незаконного получения государственного или общественного имущества; в создании излишков промтоваров или продуктов с целью их последующего присвоения; в различного рода взломах и прочих видах преодоления препятствий для проникновения к месту хищения; в создании воровских шаек и других действиях.