Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

Стержень физического насилия составляет процесс энергетического воздействия на человека помимо или против его воли, нацеленный на подавление его свободы. В наглядном виде процесс такого воздействия можно наблюдать, например, при нанесении удара кулаком. Однако физическое насилие не исчерпывается только применением физической силы к внешним покровам тела потерпевшего. Его функции могут быть успешно реализованы и посредством других средств и приемов энергетического воздействия на организм человека. И от того, что причинение вреда энергетическим путем осуществляется тайно или с помощью обмана, насилие остается таковым. Как справедливо заметил А. X. Юнусов, «внезапное насильственное воздействие на потерпевшего с ножом на улице ничем не отличается от внезапного для потерпевшего воздействия ядом за столом». [245]

Таким образом, дело не в том, под воздействием каких средств потерпевший оказывается в беспомощном состоянии, а в том, принимает ли он указанные средства по своей воле либо их воздействие реализуется помимо (при тайном или обманном введении) или против его воли (при силовом введении). [246]И в том и в другом случае физическое насилие направлено на ограничение волеизъявления потерпевшего, т. е. либо на подавление его воли к противодействию, либо на полное исключение его возможности к сопротивлению. «Как насильственное, так и обманное применение одурманивающих веществ, – констатирует А. И. Санталов, – направлено прежде всего на то, чтобы лишить потерпевшего возможности сопротивляться похищению имущества, т. е. преследует те же цели и является таким же средством их достижения, что и применение физического насилия». [247]

Но прежде позиция, не связывающая жестко насилие со способом дачи ядовитых и одурманивающих средств, находит подтверждение в решениях по ряду конкретных дел, рассмотренных Верховным Судом РСФСР. [248]Впоследствии эта практика, став предметом обобщения, нашла отражение в разъяснениях о том, что введение в организм потерпевшего «опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладения… имуществом должно квалифицироваться как разбой. В случае, если с той же целью в организм потерпевшего введены вещества, не представлявшие опасности для его жизни и здоровья, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с насилием, либо покушение на это преступление». [249]

Примером применения изложенных разъяснений может служить дело К. и М., признанных виновными в разбойном нападении на С, исходя из того, что они применили баллончик с газом иностранного производства, а когда потерпевший потерял способность к сопротивлению, завладели его вещами и скрылись.

Однако кассационная инстанция отметила, что в материалах дела отсутствуют данные об опасности для жизни и здоровья потерпевшего примененного газа, так как не установлены его свойства. Баллончик с газом не обнаружен, судебно-медицинская экспертиза в отношении С. не проводилась. Между тем потерпевший сознание не терял, после случившегося пошел сдавать экзамены. При изложенных обстоятельствах кассационная инстанция пришла к выводу об отсутствии доказательств, свидетельствующих о применении осужденными насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, переквалифицировав содеянное на грабеж. [250]

Психическое насилие в преступлениях против собственности представляет собой воздействие, оказываемое при посредстве такого информационного фактора, как угроза применения физического насилия. В целях его описания представляется необходимым использование таких характеристик угрозы, как ее адресаты, формы и содержание, а также ее наличность, конкретность и реальность.

Адресатом угрозы может быть как собственник, так и другие лица, во владении, ведении или под охраной которых находится имущество. Более того, несмотря на то, что ст. 161 УК, в отличие от ст. 131 УК, прямо говорящей о применении насилия или угрозы его применения не только к потерпевшей, но и к другим лицам, подобной оговорки не содержит, угроза при грабеже может иметь своей целью запугивание любых лиц, пытавшихся воспрепятствовать хищению, либо поставление потерпевшего в такое положение, при котором он вынужден уступить виновному имущество, дабы спасти, скажем, избиваемую на его глазах жертву, или лишить возможности это «другое лицо» вступиться за потерпевшего и оказать ему помощь в сопротивлении.