Самир Велиев - Принципы назначения наказания

Общепредупредительное воздействие уголовного наказания имеет место уже с момента издания уголовного закона, его публикации, объявления в нем того или иного деяния преступлением и наказуемым. Немаловажную роль при этом могут играть разъяснения уголовного закона для широкой общественности, проведение других мероприятий по повышению правосознания населения. В достижении общепредупредительной цели уголовного наказания особую роль играют открытые судебные разбирательства уголовных дел, проведение выездных судебных заседаний и других мероприятий, вытекающих из принципа открытости уголовного судопроизводства. Вышеизложенное свидетельствует о том, что общепредупредительная цель наказания имеет комплексный характер и рассчитана воздействовать на психику всех в обществе.

Предупреждение совершения осужденным новых преступлений является одной из целей наказания и в уголовном праве называется специальным предупреждением, или специальной превенцией. Эта цель наказания весьма близко соприкасается с другой, уже рассмотренной целью уголовного наказания – исправлением осужденного. Близость этих целей состоит в том, что и в одном и в другом случае несовершение осужденным нового преступления – необходимое обстоятельство их реализации. Однако если цель исправления направлено на то, чтобы осужденный впредь не совершал преступлений, то цель специальной превенции должна показать преступнику, что за его антиобщественное, противоправное поведение он в обязательном порядке будет наказан. Таким образом, если для достижения цели исправления в отношении осужденного применяются меры воспитательного воздействия наряду с другими мерами уголовно-правового характера, то цель специальной превенции может быть достигнута применением уголовного наказания в неизбежном порядке. Цель предупреждения совершения новых преступлений со стороны осужденного может осуществляться более широкими средствами, чем цель его исправления. Эта цель может быть достигнута и путем исправления преступника, и путем его устрашения, равно как созданием условий, физически исключающих возможность совершения осужденным новых преступлений.

Необходимо заметить, что такая цель наказания, как частная превенция, должна быть направлена на лиц, совершивших умышленное преступление. «Наказания, предусмотренные за неосторожные преступления, например, связанные с использованием транспортных средств (источника повышенной опасности), – вообще трудно обосновать с точки зрения специальнопредупредительного воздействия, поскольку лица, их совершающие, по своим психологическим и нравственным характеристикам вряд ли отличаются от среднестатистического законопослушного гражданина». [110] Никонов В. А. Уголовное наказание. С. 39.

Не менее значимым в социологическом аспекте является постановка перед наказанием и достижение им такой цели, как удовлетворение общественного правосознания. Среди значительной части криминалистов до сих пор наблюдается недооценка данной цели, и даже ее категорическое отрицание, [111] Ной И. О. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве. С. 52–104; Курс советского уголовного права: В 6 т. М., 1970. Т. 3. С. 36 и сл. хотя достаточно представительна, как уже отмечалось выше, и группа сторонников, считающих, что одной из целей наказания является воздействие на правосознание тех членов общества, которые не относятся к категории фактических или потенциальных правонарушителей. В чем же суть признания целью наказания удовлетворения общественного правосознания и почему несостоятельна критика данной позиции?

В сущности, никем на оспаривается мысль о том, что законодательная и правоприменительная деятельность должны оказывать воспитательное воздействие на все население, способствуя формированию у него правосознания. [112] См., напр.: Лейст О. Э. Санкции в советском праве. С. 5–7; Дурманов Н. Д. Советский уголовный закон. М., 1967. С. 132–138; Ной И. С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. С. 80. Но столь же неоспоримо, что с точки зрения категориальной принадлежности воспитание общественного правосознания следует рассматривать не в качестве цели наказания, а в качестве одного из его принципов.

В современных условиях, несмотря на значительные успехи в правовом воспитании населения, еще не достигнут такой уровень общественного правосознания, при котором не существовало бы различий (иногда существенных) между требованиями общественности и решениями, вытекающими из научного анализа объективных потребностей общественного развития. [113] Логинов В. Г. Научная политика и нравственность // Наука и нравственность. М., 1971. С. 192. В этой связи возникает вопрос, должны ли законодатель в процессе правотворчества, а суд при применении уголовно-правовых санкций считаться с реальным состоянием общественного правосознания, стремиться к удовлетворению и тех его требований, которые не в полной мере обладают атрибутами научности, или же, ориентируясь исключительно на научные представления, они могут полностью игнорировать требования общественного правосознания, расходящиеся с этими представлениями? Любой однозначный ответ был бы неправильным, потому что поставленные вопросы отражают реально существующие диалектические противоречия между объективным и субъективным, рациональным и эмоциональным, должным и сущим, а потому разрешать их в большинстве случаев следует не путем отрицания одной из сторон противоречия, а посредством «снятия» в результате определенного компромисса. Стремясь в процессе построения и применения уголовно-правовых санкций к удовлетворению общественного правосознания, законодатель и соответственно суд не должны забывать о воспитательной задаче, осуществляя воспитательную функцию, о необходимости не вступать в острый конфликт с требованиями, вытекающими из обыденного правосознания населения. Это взаимосвязанные процессы, и правосознание людей составляет необходимую идеологическую и социально-психологическую предпосылку подлинной демократичности правотворческого и правоприменительного процессов. [114] Лукашева Е. А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973. С. 225. См. также: Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 1974. С. 95; Сафаров Р. А. Общественное мнение и государственное управление. М., 1975. С. 159.