Валентина Синельникова: Правовые основы института государственной регистрации прав на недвижимое имущество

В случае с Sale среди свидетелей сделки необходимо присутствовали несколько мальчиков, которых драли за уши по наступлении юридической кульминации действа. Значительность собственной роли, сыгранной в совершении акта об установлении права, надолго запечатлевала это событие в их памяти, и даже по прошествии многих лет всегда можно было отыскать одного из тех, кто мог бы авторитетно засвидетельствовать факт проведения обряда[48] Подробнее см.: Башмаков А. А. Основные начала ипотечного права. Либава, 1891. С. 9–10; идея народной памяти используется и в земельном споре Василия Михайловича Платонова и помещика Ленивцева из четвертой главы второго тома «Мертвых душ» Н. В. Гоголя: «Хоть на плане и не так ясно, но есть свидетели – старики еще живы и помнят». .

В других случаях к процессу привлекалось и само государство. Удовлетворяя свой собственный фискально-политический интерес в надзоре за распределением земельных участков, государственная власть попутно помогала и реализации частных потребностей: авторитет содействующего совершению сделки государства с легкостью замещал свидетельства всех прочих очевидцев (римская in iure cessio , германская Auflassung[49] Подробнее об Auflassung (так называемое явное оставление ) см.: Ельяшевич В. Б. Указ. соч. С. 11–12. Об иных практических мотивах сосредоточения правоподтверждающих функций в руках государства см., например: Бабкин С. А. Основные начала организации оборота недвижимости. С. 79. ). После заключения сторонами сделки о передаче права на недвижимость соответствующее государственное установление (обычно суд) постановляло особый акт, имеющий своей целью подтвердить, что переход права и в самом деле состоялся. Этим формальным документом как раз и обеспечивалось наилучшее доказательство прав нового собственника недвижимости [50] Ельяшевич В. Б. Указ. соч. С. 11. .

Особый авторитет акта, составленного и утвержденного властью самого государства, приводил к тому, что право на недвижимость признавалось отныне именно таким, каким оно было подтверждено в самом этом акте: незаявленные претензии третьих лиц считались погашенными и уже не могли навредить управомоченному, ведь обратное подрывало бы доверие к публичной власти [51] Та же идея выражена и в известном многим законодательствам правиле о невозможности оспорить приобретение совершенное на организованных государством торгах, например, проходящих в порядке исполнительного производства: «проданное… с публичных торгов имение укрепляется за купившим оное безвозвратно…» (ст. 1506 Свода законов Российской империи). Цит. по: Тютрюмов И. М . Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Книга третья. М., 2004. С. 528). Бесповоротность результата частных торгов оправдывается идеей об уважении к серьезности намерений прибывшей на них публики. . Для объяснения этого зачастую прибегали к фикции. Утверждалось, в частности, что участие государства сводится в этих случаях не к тому, чтобы только разрешить или же засвидетельствовать состоявшийся переход права на недвижимость, а будто бы к тому, чтобы первоначально его пожаловать управомоченному: «Право переходило не прямо от отчуждателя к приобретателю, а сначала от отчуждателя к судье, а потом от судьи к приобретателю» [52] См.: Базанов И. А. Указ. соч. С. 76–77 (сноска 2). . Естественно, что частные лица оспаривать такое пожалование не смели и не могли. Тем не менее возможностью заявить о своих претензиях до окончательного утверждения права они все-таки располагали, ведь публичный характер процесса предполагал, что о нем знают все заинтересованные лица, а если же они своих требований не заявляли, то делали это, скорее всего, именно потому, что не имели в этом соответствующего интереса.

Наряду, а возможно, еще и до этих способов публичного установления прав на недвижимое имущество [53] См.: Ельяшевич В. Б. Указ. соч. С. 8, 14. стал формироваться и более эффективный подход к их оглашению, принятый впоследствии за основу в большинстве развитых правопорядков. Решение сводилось к тому, что в целях обеспечения полного, достоверного и гласного списка всех прав на недвижимость учреждались специальные («городские», «ипотечные», «вотчинные», «поземельные» [54] Эти эпитеты синонимичны и представляют собой различные обозначения документированных сводов информации обо всех, а не только лишь залоговых правоотношениях по любым объектам недвижимости. – Примеч. автора . и т. п.) книги, реестры , заполнение которых поручалось отдельным государственным органам (судам, городским магистратам и т. п.) [55] Истоки этого приема обнаруживаются в местных законодательствах отдельных государственных единиц средневековой Германии XI–XII вв. См.: Башмаков А. А . Указ. соч. С. 9; Ельяшевич В. Б . Указ. соч. С. 14. .