Инна Политова - Воля и волеизъявление. Монография

Воля субъекта определяется в научной литературе по-разному. Ойгензихт В. А. считал, что под волей нельзя понимать скрытое от других желание, намерение. «Сам волевой процесс как единый регулятивный процесс представляет собой проявление воли. Волеизъявление – это фиксация этого регулятивного процесса, позволяющая его распознать и оценить; выражение согласия. Оно должно отражать выбор субъектом решения о даче согласия на вступление в сделку» 60. Керимов Д. А. указывал, что «двигательной силой любого сознательного действия – безразличного, индивидуального или общественного – является воля. Именно воля есть практический реализатор потребности, интереса, цели, установки» 61. Андронатий А. А. определяет волю человека как осознанное, автономное и самодостаточное «намерение» 62.

Но воля, как явление психологического порядка, иногда бывает трудно различима. Судебная практика исходит в настоящее время из постулата о том, что выявить действительную волю лица, злоупотребившего правом, возможно при характеристике последствий реализации гражданских прав таким лицом, непосредственно связанных с его последующим поведением. В частности, в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 02.06.2011 по делу № А19-12374/10 указано, что «… для установления в действиях граждан и юридических лиц злоупотребления правом необходимо установить их намерения при реализации принадлежащих им гражданских прав, которые направлены на нарушение прав и законных интересов иных участников гражданского оборота или создают такую возможность их нарушения, при этом выявить действительную волю лица, злоупотребившего правом, возможно при характеристике последствий реализации гражданских прав таким лицом, непосредственно связанных с его последующим поведением» 63.

Интересным представляется трактовка понятия воли при определении содержания категории «вина» в гражданском праве. Авторы монографии, посвященной этой проблеме, обоснованно считают, что «не только воля правонарушителя определяет вину (скорее, воля является следствием отрицательного отношения к интересам общества). Вина представляет собой сложное явление, основанное на взаимосвязи всех психических процессов, в том числе и волевых. Негативное отношение вызвано эмоциями и чувствами, которые влияют на волю, обусловливают принятие решения, противоречащего интересам общества» 64. Правильным представляется и дальнейший вывод о том, что «осознанный выбор противоправного варианта поведения нельзя рассматривать как порок воли. Если у человека была объективная возможность выбирать, какое действие совершить в определенной ситуации, то дефект воли отсутствует. При этом из имеющихся вариантов правомерного и противоправного поведения правонарушитель сознательно и осознанно выбирает второй» 65. Данное утверждение означает, что воля сама по себе как психологическое явление не имеет самостоятельного правового значения. Воля может определять как правомерное, так и неправомерное поведение лица. Воля лишь предпосылка тех действий, которые затем получат правовую оценку и подтверждение их правомерности.

Курмашев Н. В., подводя итог проведенному исследованию, сделал следующие выводы:

1. Воля как элемент правовой конструкции сделки и психологическая категория «воля», под которой традиционно понимаются намерения или желания участников сделки, не являются тождественными понятиями.

2. Воля в ее сугубо психологическом понимании не может являться элементом правовой конструкции юридической сделки, поскольку при таком подходе разрушается логичность и стройность многих основополагающих институтов гражданского права.

3. Только понимание воли как правового понятия жизнеспособно как с точки зрения теоретического осмысления юридической сделки, так и с точки зрения интересов гражданского оборота 66.

На наш взгляд, требуется внесение дополнительных характеристик для понимания сути «воля» как явления, имеющего существенное значение для определения содержания действий субъектов права, имеющих юридическое значение.

Воля как правовая категория, несомненно, не должна отождествляться с ее психологическим пониманием. Вместе с тем и полностью обособить правовое содержание этой категории от психологической характеристики действий личности невозможно. Применяя норму о признании гражданина недееспособным, мы осознаем неправовое значение состояния лица, когда он не может руководить своими действиями либо не осознает их значения. Это состояние может характеризоваться психологическими, медицинскими терминами. Кроме того, представляется нецелесообразным рассмотрение воли лишь как элемента правовой конструкции сделки. В результате содержание и значение данного термина «обедняется», привязывается к конкретному (пусть и значимому) правовому институту. Однако оценка воли необходима и при характеристике действий субъектов, совершаемых вне обязательственных правоотношений. Например, при реализации правомочий владения и пользования обладателями вещных прав. Также требуется единообразие в трактовке данного термина при определении дееспособности гражданина и разграничении ее на виды, выявлении пределов правоспособности юридических лиц и публично-правовых образований.