Инна Политова - Воля и волеизъявление. Монография

В деятельности нотариуса отражается вся сложность оценки воли субъекта с позиции гражданского права, требующей не только выявления намерений и желаний лица, но и выяснения его право-и дееспособности.

Таким образом, несмотря на двуединство воли и волеизъявления, во многих случаях они подвергаются самостоятельной оценке. Воля имеет определяющее значение для выяснения намерений лица. Однако эту волю необходимо донести до остальных участников правоотношения. Даже при совершении односторонних сделок, вызывающих последствия у самого субъекта (п. 2 ст. 154 ГК РФ), волеизъявление требуется как основание возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений.

В соответствии с традиционными подходами в цивилистике выделяются следующие формы волеизъявления:

– устная форма;

– письменная форма;

– в виде «молчания»;

– путем совершения конклюдентных действий.

В российском законодательстве форма волеизъявления не закреплена. В ГК РФ есть общая норма о форме сделок, которая в целом повторяет вышеназванные варианты волеизъявления. В соответствии со ст. 158 ГК РФ сделки совершаются в устной и письменной форме (простой или нотариальной). При этом в п. 2 данной статьи указано, что «сделка, которая может быть совершена устно, считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку». То есть речь идет о конклюдентных действиях как форме волеизъявления лица. Далее в п. 3 ст. 158 ГК РФ указано, что «молчание признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон».

В Германском гражданском уложении, в отличие от российского Гражданского кодекса, уделено достаточное внимание волеизъявлению, которому посвящена целая глава. Более того, в ГГУ параграф 133 предписывает, что при толковании волеизъявления необходимо следовать действительной воле, не придерживаясь буквального смысла содержания. По мнению В. Урукова, «эта формулировка направлена против использования юридических ловушек, попыток обмануть контрагента. (К сожалению, это не учитывалось авторами проекта ГК РФ, вследствие чего мы имеем текст ст. 421 ГК.) Как представляется, германский опыт целесообразно использовать и в нашем гражданском праве, дополнив в ГК РФ нормы о воле, волеизъявлении (понятие, толкование и т. п.)» 77.

Значимость соответствующих норм сложно переоценить. Как показывает проведенное исследование, российские авторы лишь начинают подходить к восприятию волеизъявления как некой относительно самостоятельной категории. Не случайно было замечено, что «на протяжении более чем 100 лет сделки и волеизъявление использовались как тождественные понятия» 78. На сегодняшний день волеизъявление нужно рассматривать как более широкое явление, связывающее волю лица с правовыми последствиями субъективного порядка. Л. Чантурия сформулировал наиболее удачное определение волеизъявления, указав следующее: «Чтобы воля приняла характер волеизъявления, имеющего правовые последствия, внешне выражающий ее акт должен быть добровольным, пригодным в правовом отношении (действительным), должен ставить перед собой цель – правовое последствие – и являться непосредственным основанием достижения этого последствия» 79.

Панов А. А. отмечает, что по общему правилу волеизъявление молчанием невозможно. Исключение составляют случаи, когда стороны обговорили, что волеизъявление молчанием приравнивается к волеизъявлению, а также в случаях, когда таковое допускается законом. По общему правилу молчаливое волеизъявление невозможно и в России, однако в качестве исключения допускается акцепт молчанием в том случае, если такая возможность вытекает из закона, обычая делового оборота или из прежних деловых отношений сторон (п. 2 ст. 438 ГК РФ) 80. Панов А. А. считает сомнительной идею о признании молчания способом совершения волеизъявления. По его мнению, в большинстве случаев речь идет о предварительном соглашении сторон либо их предыдущих отношениях, что должно трактоваться как предоставление одной из сторон секундарного права отказаться от определенных правовых последствий или определенным образом изменить их 81. Однако данная позиция имеет место при рассмотрении молчания именно как формы сделки. Если же говорить о молчании в рамках специфического вида волеизъявления, то в этом случае оно должно рассматриваться как самостоятельный способ, отличный от иных по своим признакам.