Инна Политова - Воля и волеизъявление. Монография

Молчание как форма волеизъявления рассматривается в процессуальных отношениях как одно из значимых нововведений. В частности, ст. 70 АПК РФ была дополнена ч. 3.1 82, в соответствии с которой «… обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований». Данные способы признания неоспоримости обстоятельств называют «признание-молчание» и «признание-бездействие» 83. Юдин А. верно отметил, что «состязательный характер арбитражного процесса имеет значительный и еще в полной мере не реализованный законодателем потенциал, о чем свидетельствует появление новой и в каком-то смысле смелой нормы о признании фактов в форме молчания или их прямого неоспаривания» 84.

В качестве некоего итога можно отметить, что в научной литературе последней тенденцией является отказ от трактовки молчания как формы сделки, точки зрения довольно распространенной. Молчание определяют как особую форму волеизъявления 85: «Если продолжить видовую характеристику молчания как способа волеизъявления, его следует отнести к числу отрицательных действий, т. е. бездействий. При этом молчание может проявляться не только относительно устной речи, т. е. заключаться в отсутствии слов, но и относиться к письменной речи». Тем не менее согласиться с таким решением нельзя. Молчание в некоторых случаях признается выражением воли в позитивном понимании. Чантурия Л. Л. приводит в качестве примера дополнительную поставку товара, где молчание поставщика на уровне делового обычая рассматривается как согласие (ч. 1 ст. 335 ГК Грузии) 86.

Андронатий А. А. выделяет и такую форму, как совершение волеизъявления посредством представителя 87. Ойгензихт В. А. считает, что при представительстве можно говорить о выполнении или о совмещении воль 88.

Панов А. А. выделил три функции волеизъявления.

• волеизъявление исполняет функцию объективации внутренней воли, т. е. ее проявления вовне;

• волеизъявление порождает правовые последствия соответствующего волевого акта;

• волеизъявление выполняет функцию фиксации содержания внутренней воли.

Некоторые авторы считают сообщение внутренней воли вовне единственной функцией волеизъявления. Такого мнения придерживался, например, Ф. К. Савиньи, считавший волеизъявление в принципе служебным по отношению к воле. А. Манигк также отмечает, что волеизъявление служит исключительно цели объявления воли контрагенту. Действительно, функция объективации воли является, возможно, наиболее важной функцией, но не единственной 89.

Для возникновения «устойчивого» юридического факта, являющегося безусловным и истинным, необходимо совпадение воли и волеизъявления без каких-либо погрешностей.

Воля субъекта формируется через определенные потребности, следствием чего является формирование определенного интереса. При этом верно, что «роль потребностей как фактора, детерминирующего поведение, чрезвычайно велика, но сама потребность еще не причина поведения, она не может действовать без человека (…) потребность лишь двигателя, источник» 90. Лицо может испытывать некую потребность, иметь к чему-либо интерес, желать то или иное материальное благо, даже может совершать действия, определенно указывающие на наличие потребности, но при этом воля не будет окончательно сформирована, а интерес так и окажется нереализованным. Например, гражданин может неделями посещать автосалоны, осматривать новые автомобили, получить консультации, рассчитывать условия кредита и проч., однако по многим субъективным причинам (далеко не исчерпывающимся отсутствием необходимой денежной суммы) так и не реализует свою потребность в приобретении нового автомобиля.

Намерение и желание рассматривается многими исследователями как тождественные понятия, что является верным и на наш взгляд. При этом существует мнение, что желание лица нельзя приравнивать к воле на совершение сделки 91. А. А. Панов опирается на позицию В. А. Ойгензихта 92, который рассматривал волю как психологический регулятивный процесс. Такой процесс условно разделяется на два этапа: этап формирования воли и этап принятия решения.

Панов А. А. отмечает, что первый этап начинается с мотивации, то есть с осознания потребностей, формирования желаний и намерений. Автор указывает, что именно поэтому само намерение не может являться волей лица. Это лишь начальный этап волевого процесса. Далее лицо мотивированно ставит перед собой цель, вырабатывает возможные пути достижения этих целей. Завершается данный этап «борьбой мотивов» и «обсуждением способов достижения цели». Результатом данной деятельности является принятие решения. Такое поэтапное выделение отдельных элементов принятия решения оправданно. Но насколько реальна возможность четкого выделения этих этапов в действительности? Можем ли мы отдельно рассмотреть каждый этап? Подвергнуть оценке и корректировке? Ответ не представляется очевидным. Данный подход может быть использован с позиции оценки воли как психологического феномена.