Александр Чучаев - Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография

Оскорбительность выражений понималась широко – от использования бранных и поносительных слов до речевых оборотов, которые явно не соответствовали принятым в обществе правилам этикета, а также характеру отношений, в которых находились ходатай (жалобщик) и адресат жалобы. Например, Бакинский окружной суд признал оскорбительными выражения, которые имелись в жалобе нотариуса Тер-Акопова: «Взглянув на дело оком беспристрастия, не трудно прийти к тому несомненному убеждению, что следователь, забыв про свою обязанность, свой долг, явился адвокатом Талышханова»; «твердо зная, с какой целью производится у нас обыск, и, предчувствуя, что в настоящем деле истина будет замаскирована благовидными предлогами»; «при том взгляде, которого держался следователь в нашем деле и при том живом участии, которое принимал в судьбе Талышханова следователь, естественно, что весы правосудия склонились на сторону помещика»; «все это дает нам право утверждать, что действия Бойчевского противозаконны и пристрастны»; «постановление его, от 28 октября, явно пристрастно» [371].

Согласно закону не требуется установления субъективного отношения должностного лица к имевшимся в документе оскорбительным выражениям. Это обстоятельство объясняется тем, что явное неуважение высказывается не конкретному чиновнику, а занимаемой им должности.

Уголовной ответственности по ст. 310 Уложения о наказаниях подлежит как лицо, которое составило указанный документ, так и лицо, которое подало его в соответствующий государственный орган. «…Лицо, сочинившее жалобу на действия должностного лица или поместившее в ней оскорбительные выражения, признается участником преступления… Составитель жалобы или другой подобной бумаги, знавший, что она будет подана в суд, отвечает как сообщник, хотя бы бумага была подана не им, а тем лицом, от имени которого она составлена» [372].

Такой же позиции придерживалась судебная практика. Присяжный поверенный Гольденвейзер осужден Кишиневским окружным судом по ст. 283 Уложения о наказаниях (в ред. Уложения 1885 г.). В кассационной жалобе он утверждал, что необоснованно признан соучастником подачи «оскорбительной бумаги», поскольку ее не подписывал и не подавал в правительственное место. Правительствующий сенат признал приговор суда законным [373].

Необоснованные жалобы на действия должностных лиц не влекли уголовную ответственность, если они не содержали оскорбительных выражений (ст. 311 Уложения о наказаниях).

Оправдательный приговор судебной палаты по апелляции подсудимого тем не менее не служил препятствием уголовного преследования против него, если жалоба содержала явные оскорбления судьи. В соответствии с Уставом гражданского судопроизводства исковое прошение, составленное с нарушением правил этикета, подлежало возврату истцу, однако это не освобождало виновного от уголовной ответственности по ст. 311 Уложения о наказаниях.

Статья 312 Уложения о наказаниях содержит описание оскорбления действием: «Кто осмелится побоями или же другим каким-либо насильственным действием оскорбить чиновника, хотя и не в присутственном месте, но однакож при исполнении им обязанностей службы, или же вследствие сего исполнения его обязанностей, тот подвергается…». В уголовно-правовой норме потерпевший определен в самом общем виде – чиновник. Данное понятие получило толкование в литературе. К нему относились все должностные лица государственной или общественной службы независимо от того, занимали ли они «классные должности», пользовались правами государственных служащих или служили по найму. В частности, потерпевшими признавались: члены оценочных комиссий, городских управ, торговых депутаций, базарные смотрители и др.

Оскорбление полицейских и других стражей порядка, служителей правительственных и судебных мест, полевых и лесных сторожей, должностных лиц волостного и сельского управления (за исключением волостных старшин и лиц, занимающих аналогичные должности), железнодорожных сторожей или агентов железнодорожного управления, должностных лиц станичного и хуторского общественных управлений (за исключением станичных атаманов), надсмотрщиков винокуренных заводов и священнослужителей квалифицировалось по ст. 31 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [374]. Способ совершения рассматриваемого преступления и деяния, предусмотренного ст. 292 Уложения о наказаниях, по сути, одинаков – он заключается в побоях и иных насильственных действиях, однако в одном случае имеет место оскорбление, в другом – сопротивление власти. В связи с этим возникает необходимость разграничивать два схожих по внешним признакам посягательства на порядок управления.