Евгений Ищенко - О криминалистике и не только - избранные труды

Если объективную истину заменяет вывод о вероятном совершении преступления обвиняемым, то это не что иное, как подозрение, идущее вразрез с необходимостью всемерной защиты прав, свобод и интересов человека. О какой научной обоснованности УПК РФ тогда можно вести речь?

Установление истины по делу означает, что совершенное преступление раскрыто, а преступник однозначно изобличен в содеянном с помощью судебных доказательств. Это также обозначает, что невиновный человек, необоснованно заподозренный или обвиненный в совершении преступления, оправдан, его доброе имя восстановлено 170.

Объективная истина в уголовном процессе устанавливается, доказывается путем всестороннего, полного, объективного исследования обстоятельств уголовного дела при диалектическом переходе от незнания к знанию, от вероятности к достоверности.

Увы, объективная истина в уголовном процессе и ориентация правоприменительной практики на ее установление оказались невостребованными. В УПК РФ об этом нет даже упоминания. Но ведь только при условии установления истины по уголовному делу может быть опровергнута презумпция невиновности обвиняемого (подсудимого). Истина, установление которой должно быть предметом усилий следствия и суда, состоит в полном и точном соответствии действительности их выводов об обстоятельствах конкретного дела, о виновности или невиновности лиц, привлеченных к уголовной ответственности 171.

Англо-американская доктрина уголовного судопроизводства, без достаточных к тому оснований инкорпорированная в УПК РФ, тоже не ставит вопрос об установлении истины в ходе производства по уголовным делам. По мнению ее сторонников, достижение истины в уголовном процессе исключено. Может быть установлена лишь так называемая юридическая истина, основанием которой служит не постижение объективной реальности, а «определение победителя в судебном споре» 172.

Исходя из этого, очевидно, и судья может принимать решения вопреки установленным фактам. Таким образом, как обоснованно считает В. И. Зажицкий, принцип состязательности поставлен выше цели достижения истины, в то время как отношение к истине должно определять все институты действующего УПК РФ 173.

Такой подход в корне противоречит устоявшимся традициям отечественного судопроизводства. Так, ст. 613 УУС Российской империи предписывала судье, председательствующему при разбирательстве уголовного дела, чтобы он направлял его ход «к тому порядку, который способствует раскрытию истины». Никто из известных отечественных процессуалистов не отрицал значения истины и необходимости ее установления в уголовном судопроизводстве 174.

А. Ф. Кони, например, весьма настойчиво призывал к поиску истины в уголовном судопроизводстве, считая эту задачу не только правовой, но и глубоко нравственной. «Напряжение душевных сил судьи для отыскания истины в деле, – писал он, – есть исполнение поручения государства, которое, уповая на спокойное беспристрастие его тяжелого подчас труда, вверяет ему частицу своей власти» 175.

В советском уголовном процессе также господствовало положение о том, что по уголовным делам должна устанавливаться объективная истина. Термин «установление истины» содержался в ст. 20, 89, 243, 280 УПК РСФСР. В капитальном труде по теории доказательств отмечалось: «Отражение в постановлении органов предварительного расследования и приговоре суда достоверно установленных фактических обстоятельств дела и их правового значения, соответствия надлежащей норме права и будет означать достижение объективной истины» 176.

Более развернутый взгляд на эту проблему состоит в следующем. Выявление обстоятельств конкретного преступления означает восстановление картины произошедшего во всех его существенных деталях, в познании его внутреннего и внешнего механизма. Первый составляет все то, что характеризует объект и предмет преступного посягательства, а также объективную сторону преступления, тогда как второй дает ответы на вопросы о субъекте преступления, форме вины, преследуемых им целях и тех мотивах, которыми он руководствовался, совершая уголовно наказуемое деяние.

Внешний механизм уголовно наказуемого деяния достаточно нагляден, его воссоздание облегчают оставленные преступником следы. Проникнуть же во внутренний мир подозреваемого, обвиняемого гораздо сложнее. И тем не менее мысли и желания человека всегда проявляются вовне посредством определенных действий и высказываний. Это тоже своеобразные следы, поэтому внутренний мир подследственного также можно и нужно познать. Следовательно, «познание внешнего и внутреннего механизма преступления и есть не что иное, как познание истины по конкретному уголовному делу» 177.