Максим Смоляров - Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.

Кроме того, в Наказе заключены основные положения по государственному устройству, деятельности пенитенциарных учреждений, судопроизводства, расследования по уголовным делам и др. В рамках нашего исследования рассмотрим идеи императрицы в логической последовательности.

Лучшей формой правления Екатерина II видит самодержавную монархию («Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе, власть не может действовать сходно с пространством толь великого государства», «Государь есть источник всякой государственной и гражданской власти» – ст. 9) [193]. При этом всякое другое правление для России, по мысли императрицы, «было бы вредно, но и в конец разорительно».

Подводя итог вопросу о форме правления, Екатерина II отмечает в ст. 15, что именно самодержавное правление «намерение и конец» является славой государя, самого государства и граждан [194]. В. О. Ключевский писал по этому поводу, что «самодержавная власть [у Екатерины II – М.С .] получала новый облик, становилась чем-то вроде лично-конституционного абсолютизма» [195]. Мало ввести полезный закон, надо к введению законов соответствующим образом «умы людские к тому приуготовить» (ст. 58) [196].

Законы не должны быть чересчур жестокими. «Несчастливо правление, в котором принуждены устанавливать жестокие законы», – подчеркивает Екатерина II.

Что касается проблемных вопросов назначения и исполнения наказаний за совершенное преступление, то здесь императрица в полной мере представала гуманной правительницей.

Именно в Наказе были обозначены цели карательной политики в государстве: во-первых, виновному следует запретить в дальнейшем вредить обществу и государству; во-вторых, всех преступников в государстве должно не определять в одно исправительное учреждение («Не должно сажать в одно место: 1) вероятно обвиняемого в преступлении; 2) обвиненного во оном и 3) осужденного. Обвиняемый держится только под стражею, а другие два – в тюрьме; но тюрьма сия одному из них будет только часть наказания, а другому самое наказание» – ст. 171 [197]); в-третьих, необходимо предупреждать преступления среди граждан («Гораздо лучше предупреждать преступления, нежели наказывать» – ст. 240 [198]). «Самое надежнейшее обуздание от преступлений есть не строгость наказания, но когда люди подлинно знают, что преступающий законы непременно будет наказан», – писала императрица (ст. 222) [199]. И с этим утверждением можно и должно согласиться, т. к. именно неотвратимость наказания для любых слоев населения (и для элиты, и для среднего класса) является основным сдерживающим фактором на пути совершения преступлений.

«Преступления не столь часты будут, чем большее число людей Уложение читать и разуметь станут. И для того предписать надлежит, чтобы во всех школах учили детей грамоте попеременно из церковных книг и из тех книг, кои законодательство содержат» (ст. 158) [200]. Кроме того, «все наказания, которыми тело человеческое изуродовать можно, должно отменить», – отмечала Екатерина (ст. 96) [201].

Все наказания императрица делила на те, которые отражаются на душе человека, а также на те, которые отражаются на теле его. В Наказе проводилась необходимость дифференциации наказания для разных преступлений: «Весьма худо наказывать разбойника, который грабит на больших дорогах, равным образом как и того, который не только грабит, но и до смерти убивает. Всяк явно видит, что для безопасности общенародной надлежало бы положить какое различие в их наказании» (ст. 94) [202].

Императрица представляла свою систему наказаний. Остановимся на некоторых:

• смертная казнь – применяется в отдельных случаях (например, как указывается в ст. 79, «Гражданин бывает достоин смерти, когда он нарушил безопасность даже до того, что отнял у кого жизнь или предпринял отнять. Смертная казнь есть некоторое лекарство больного общества» [203];

• тюремное заключение (Про тюрьму сказано в статье, посвященной преступлению – тайному провозу товара [204]: «Сие преступление начало свое взяло из самого закона: ибо чем больше пошлины и чем больше получается прибытка от тайно провозимых товаров, следовательно, тем сильнее бывает искушение, которое еще вяще умножается удобностию оное исполнить, когда окружность заставами стрегомая есть великого пространства и когда товар, запрещенный или обложенный пошлинами, есть мал количеством. Утрата запрещенных товаров и тех, которые с ними вместе везут, есть весьма правосудна. Такое представление заслуживает важные наказания, как то суть тюрьма и лицеимство сходственное с естеством преступления. Тюрьма для тайно провозящего товары не должна быть та же, которая и для смертно-убийцы или разбойника, по большим дорогам промышляющего; и самое приличное наказание кажется быть работа виноватого, выложенная и постановленная в ту цену, которою он таможню обмануть хотел» – ст. 235 [205]);