Владимир Вольфсон - Противодействие злоупотреблению правом в российском гражданском законодательстве. Монография

Перед тем как обсудить механизм злоупотребления этими благами, нам, безусловно, предстоит обратиться к анализу их содержания. В то же время для достижения целей этой работы автор полагал бы правильным не жертвовать ритмом исследования интересующего его предмета для полемики по этим традиционно дискуссионным для российской цивилистики темам. Поэтому, перед тем как сформулировать собственное понимание этих категорий, мы ограничимся предположением о том, что источники, в которых содержатся классические воззрения на исследуемые понятия, отлично знакомы подготовленному читателю.

Наше исследование «иных» правовых благ целесообразно начать с раскрытия понятия «осуществление права» ввиду того, что связь с этим понятием интересующих нас – служебных по отношению к основному праву – правовых благ настолько самоочевидна, что мы предложили бы презюмировать ее без дополнительных обоснований. Осуществление права само по себе нельзя отнести к правовым благам. И тем не менее оно задаст верный ввод в предмет обсуждения, по которому нам предстоит сформулировать несколько очень важных в контексте данной работы положений.

Осуществление права, с нашей точки зрения, это любые действия, которыми обладатель права пытается извлечь выгоды, уже существующим правом предполагаемые, т. е., собственно говоря, удовлетворить интерес, выраженный в этом праве. Поскольку же содержание субъективного права, на наш (выше изложенный) взгляд, сводится к требованию к обязанной стороне, то и осуществление права, по-видимому, будет корректно пониматься как действия, направленные на выполнение этой стороной своих обязательств (иных правовых обязанностей). Из этой формулы следует, что данная сторона добровольно своей обязанности не выполняет, и это как раз вынуждает управомоченную сторону принимать меры по осуществлению своего права. Очевидно, что осуществлять можно только уже существующее право.

Под осуществлением права, как уже отмечалось выше, нередко понимают явление, на наш взгляд, ничего общего с описанным не имеющее. В действительности же в данном случае речь идет о действиях, которые являются приобретением права, а не его осуществлением. То, что именуют при таком словоупотреблении правом, есть не что иное, как применяемая в юридической технике конструкция правомочия, которая обычно вербализуется оборотом «вправе» или словосочетанием «вправе предъявить требование». Это именно правомочие, т. е. возможность приобретения права, но не субъективное право: по сути, это элемент правоспособности субъекта, впрочем, основанный уже на определенном правовом положении. Показателем того, что речь идет именно о правомочии, но не о субъективном праве, служит отсутствие корреспондирующего любому праву – но никогда не корреспондирующего правомочию – обязательства (иной правовой обязанности). Последнее появляется, естественно, только в том случае, когда лицо, наделенное правомочием, совершает юридически значимое действие, создающее совместно с уже ранее состоявшимися юридическими фактами основание возникновения субъективного права. Так, в соответствии со ст. 514 ГК РФ, в случаях, когда покупатель без установленных законом, иными правовыми актами или договором оснований не принимает товар от поставщика или отказывается от его принятия, поставщик вправе потребовать от покупателя оплаты товара. Очевидно, что после описанного в этой норме нарушения, но до заявления поставщиком требования об оплате ни о каком субъективном гражданском праве речи еще не идет; право на оплату возникнет только после того, как поставщик его заявит. Ему соответствует обязанность покупателя оплатить товар. По существу, содержательно данное требование и обязанность тождественны. Такое положение некоторые авторы называют правом на чужое действие; однако, с нашей точки зрения, только в этом случае – содержательного совпадения требования и обязанности – можно говорить о субъективном гражданском праве.

Указанная неточность влечет и неверную, с нашей точки зрения, интерпретацию действий по осуществлению правомочия, т. е., как уже говорилось, создание юридических фактов, которые становятся основанием субъективного гражданского права. Такие действия неминуемо, оставаясь в рамках описанного подхода, его сторонникам приходится считать «осуществлением права». Отсюда уже возникает и представление о сроках «осуществления права» как чем-то отличном от срока существования права. В действительности же, однако, речь идет о приобретении права, а не об его осуществлении. Приобретается же право путем осуществления правомочия. Так, кредитор, получивший извещение о продаже предприятия и письменно не сообщивший продавцу или покупателю о своем согласии на перевод долга, вправе в течение трех месяцев со дня получения уведомления о продаже предприятия потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2 ст. 562). Кредитор приобретет право требования к продавцу или покупателю предприятия и соответственно создаст обязанность его выполнения, только осуществив указанное правомочие, т. е. обратившись с одним из требований к указанным лицам.