1 ...7 8 9 11 12 13 ...16 В случае совершения убийства религиозные нормы устанавливают достаточные основания для осуждения подозреваемого. По ним «одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить на смерть» (Чис. 35, 30). Только «по словам двух свидетелей, или трех свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть» (Втор. 17, 6. Матф. 18, 16). Вероятно, не случайно законодательные акты этого периода идут по такому же пути и конкретно устанавливают аналогичное количество свидетелей. По всякому уголовному делу необходимо «свидетельства и присяги семи человек; но Варяг и чужестранец обязывается представить только двух. Когда дело идет единственно о побоях легких, то нужны вообще два свидетеля; но чужестранца никогда нельзя обвинить без семи» (ст. XXVIII) [57] Карамзин Н. М. История Государства Российского. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. С. 71.
. При поклепной вире, т. е. обвинении в убийстве, «если принять текст Пушкинского списка: то два, можно считать, что для чужеземца (варяга) требовалось 2 свидетеля, как в ст. 9 Академ. списка… два послуха для чужеземца указаны и в договоре Смоленска с Ригою в 1229 г.: „Русниоу не оупирати Латинина однемь послухомь; аже не боудете двою послухоу, одного Немчича, а другого Русина, добрых людни"» [58] Тихомиров М. Н. Указ. соч. С. 91.
.
Процедуры проведения процессуальных действий по княжеским удельным грамотам были неразрывно связаны с христианской религией и включали обязательное употребление ее атрибутов. При судебном разбирательстве, согласно Псковской Судной грамоте, решение выносилось на основании показаний свидетелей, которые клянутся: «как прав пред Богом, что чист» (ст. 9). Порядок допроса заподозренного в избиении и грабеже предусматривает проверку его алиби: «где будет обедал или где начавал». У потерпевшего обязательно выясняют все обстоятельства «такоже и битого опросить, где есть били и грабили». После чего потерпевший предъявляет свои доказательства: «явили кому, и на тех ему слатся; а на кого сошлются, а тот став скажет как право пред Богом, што битый являл бои свои, и грабежь» (ст. 20 ПСГ). Свидетельским показаниям как виду доказательств придается большое значение. Факт или событие считается достоверным, если их наличие подтверждено четырьмя или пятью свидетелями (ст. 9, 27, 55, 56 ПСГ). В том случае, если одной стороной в споре окажется должностное лицо (пристав), то ему в ему в доказывание обстоятельств уголовного дела предоставлялись привилегии: для подтверждения его показания достаточным считалось наличие двух или трех свидетелей.
Ряд статей Белозерской Уставной грамоты определял порядок судопроизводства. В них отдельно декларируется открытый характер процесса и обязательное участие свидетелей – «без сотского и без добрых людей суд не судить» (ст. 19). Грамота карает самоуправство над вором и «ежели кто поймал вора и отпустил его, не представив в суд, то это называлось самосудом, за который виноватый платил наместнику пени 2 рубля» [59] Беляев И. Д. Указ. соч. С. 471.
.
Не только русские памятники права, но и законы европейских стран шли по пути, указанному библейскими постановлениями. Для свершения правосудия «одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить» (Чис. 35, 30), а только «по словам двух свидетелей, или трех свидетелей» (Втор. 17, 6) «будет твердо всякое слово» (2 Кор. 13, 1), и тогда «без милосердия… наказанию повинен будет тот» (Евр. 10, 28–29). Польская правда определяет достаточное количество свидетелей, которые должны подтвердить уважительную причину неявки ответчика в суд по вызову. Если ответчик болеет, находится в тюрьме или на службе у короля, то эти «препятствия должен доказать он сам с двумя свидетелями» (ст. IV). Положения Баварской и Аламаннской правды устанавливают, что «дело должно быть подтверждено не одним свидетелем, а тремя равного состояния лицами» (ч. 2 ст. 1 БП). Однако если свидетель только один, «то они должны выйти на суд божий и выступить на поединке, и кому бог даст победу, тому верьте (это должно происходить в присутствии народа, чтобы никто не погиб из ненависти)» (ст. 1 ч. 2 БП). Только после этого заседание «должно быть закончено», чтобы «без гнева божьего отечество было защищено» (ст. 36 АП).
Русские Судебники и Стоглав по-прежнему к основному виду доказательств относили данные, полученные в результате допроса свидетелей. Процесс законотворчества в этот период был единым. Он наглядно описывается в вопросах царя Стоглавому собору и ответах, ставших церковным кодексом русского государства. Суть его состоит в том, что канонические нормы и церковная практика в переработанном и дополненном виде санкционировались государственной властью. После этого они становились основными правилами поведения, основными нормами уголовного права и уголовного процесса. Так, этими правилами предусматривалось, что для провозглашения законного решения необходимы показания «достоверных свидетелей», показывающих «с очи на очи по евангельскому словеси: „Пред двема или трема свидетели да станет всяк глагол"» (гл. 68 СГ 1551). Если ранее псковский закон (ст. 56 ПСГ) требовал наличия четырех-пяти свидетелей в целях подтверждения действительности содеянного, то общерусское законодательство в соответствии с евангельской нормой «дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово» (Матф. 18, 16) удовлетворяется показаниями «два или три люди добрые» (ст. 47 Суд. 1497).
Читать дальше