Иван Демин - Мой век

Термин децифрация был придуман и разработан мной. В дальнейшем объяснении вы поймете его суть и опасность этого явления для нашего общества.

Развитие коммуникационных и компьютерных технологий максимально сократило расстояние между городами и континентами, сделало людей еще ближе, на расстоянии нескольких секунд пока сигнал проходит по оптоволоконным кабелям из одной точки мира в другую – это и есть интернет, глобальная мировая сеть, децентрализованная и независимая.

Раньше люди писали письма, порой ожидая ответа неделями и месяцами. Сегодня онлайн общение стала обыденностью. Географическое положение человека не играет никакой роли – главное, чтобы была сеть и устройство для выхода в интернет.

Удешевление стоимости интернет соединения и устройств для выхода в сеть, открыло эти технологии для массового рынка и сотни миллионов людей хлынули в сеть. Социальные сети, распространение дешевых технологий для творчества (синтезаторы, планшеты для рисования, микрофоны, камеры и т.д.) открыло небывалые ранее возможности самореализации для каждого человека. Сегодня средний житель страны имеет такие технологии, которые ранее были лишь у самых богатых и влиятельных.

Это породило огромную волну сетевого творчества, честного и беспристрастного. В интернете образовались собственные площадки для выражения себя и своего творчества. Но любые технологии имеют две стороны, так и здесь открывается нелицеприятная темная сторона технологий – информационная деградация (децифрация).

Равные технологии получили не равные по способностям люди. В то время как истинные гении раскрывали себя или пытались раскрыть, масштабная посредственность заполонила своими суррогатами всю сеть, создав явление «информационного шума». С каждым годом все больше людей глубоко оседают в сети и находят здесь свое прибежище.

СМИ подхватили технологическую волну и начали массово способствовать распространению информационного шума посредством многочисленных, незначительных новостей. Их задачи просты и ясны: отвлечение внимания от основных проблем, навязывания собственного мнения (как правило, проплаченного заинтересованными лицами), поднятия собственных рейтингов и заработка денег любой ценой.

Большинство работников СМИ готовы продаться, и продаются тому, кто больше всех заплатит или пригрозит, а потому нет смысла доверять СМИ, ведь в случае давления на них сверху, они согласятся на все, т.к. многое могут потерять. Лишь единицы готовы бороться за правду и соблюдать журналистскую этику любой ценой.

В интернете стали задавать тренды массы, т.к. количество здесь всегда превалирует над качеством. Используя скудные знания и однообразный жизненный опыт, массы стали проецировать в сети модели поведения, жаргонные выражения, используемые ими в жизни, что запустило реакцию «сетевого информационного брожения». Литературный язык стал постепенно обедняться, упрощаться, искажаться – так появился сетевой язык понятный лишь тем, кто находится в этой теме.

У сетевого языка есть свои плюсы. Посредством упрощенных, искаженных, более удобных для передачи смыслового контекста слов упрощается акт передачи информации за единицу времени. Многочисленные смайлы и мемы на все случаи жизни заключают в себе группу слов и смыслов, позволяя несколькими смайлами или мемами передать огромный объем данных другому человеку, который моментально усвоит его.

Сетевая жизнь требует скорости и приносит в жертву очень многое. Упрощенные поведенческие модели общения в сети переходят в жизнь. Там происходит их ассимиляция, мутация и возврат обратно в цифровую среду. Процесс мутации интенсивен и никогда не прекращается. Здесь кроется одно страшное, но: наши понятия о мире, ключевые понятия и знания заключены в словах. Стоит вытравить из языка некоторые слова и термины, как закрепленные за ними теряются безвозвратно. Если вытравить слово свобода из лексикона народа, то человек потеряет свободу, т.к. не будет знать, что это такое, и что она вообще возможна.

Можно привести пример Новояза из книги Д. Оруэлла «1984».

Слово «свободный» в новоязе осталось, но его можно было использовать лишь в таких высказываниях, как «свободные сапоги», «туалет свободен ». Оно не употреблялось в старом значении «политически свободный», «интеллектуально свободный», поскольку свобода мысли и политическая свобода не существовали даже как понятия, а, следовательно, не требовали обозначений.