Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Задача украшения приходской церкви, в соответствии с завещанием Маргариты, чей муж был там похоронен в капелле Св. Николая, оказалась тем более важной, что Николя Ле Клерк долгие годы был кюре этой церкви, являвшейся символическим центром патримонии Ле Клерков. Важную роль в этом играл университет, который обладал правом светского патроната над некоторыми парижскими церквами, в том числе и над церковью Сент-Андре-дез-Ар. Это означало, что на освободившееся вакантное место кандидатуру выдвигали по очереди факультеты и нации. Впрочем, такой порядок не препятствовал превращению «университетских» приходов в почти семейную собственность влиятельных парижских родов. Так, на протяжении большей части XVI века приход Сен-Ком-э-Сен-Дамиан удерживала парижская семья Версорисов [116] См.: Уваров П. Ю. Университет — дочь двух отцов? История как аргумент в суде и средство социальной консолидации (Париж, 1586) // Люди и тексты: Исторический альманах. 2013. Историческое знание в контексте книжной культуры. М., 2014. С. 183–226. . Церковь Сент-Андре-дез-Ар также осталась в руках Ле Клерков. В 1547 году племянник теолога, Пьер Ле Клерк, доктор прав и хранитель апостолических привилегий Парижского университета, сменил дядю на должности кюре. Впрочем, в акте Пьер обвинялся в том, что завладел приходом обманным путем, воспользовавшись болезнью Николя Ле Клерка [117] Вероятно, когда декан заболел, племянник уговорил его осуществить премутацию — временную передачу церковного бенефиция, чтобы сохранить его в семье. Сам Николя Ле Клерк, по-видимому, заболел тяжело, поскольку согласился на этот шаг. Уступка (резигнация) прав на должность кюре церкви, находящейся под университетским патронатом, облегчалась тем, что Пьер Ле Клерк сам был доктором права и университетским деятелем. Однако племянник не вернул богатый приход своему дяде, когда тот выздоровел. Премутация была не вполне каноничным действием, и поэтому оспаривать его по суду декан не мог. .

В этих и во многих других случаях теолог

жаловался перед Богом и правосудием на величайшие несправедливости, беспокойства, неблагодарности и клевету, чинимые против него… племянниками, в отношении которых из-за их подношений, связей, затягивания, жульничества, проволочек, подвохов и прочих зловещих обходных путей он не смог добиться правосудия [118] «se complaignant à Dieu et à justice des grans tortz, iniquities, ingratitudes et calumpnies commis envers luy par… ses nepveuz, contre lesquels, pour leurs portz, faveurs, longeurs, delays, surprinses et autres voyes obliques et sinistres, il n’a peu avoir justice, ne raison» (AN. Y 95. Fol. 256v; IRI. № 3357). .

Мы можем увидеть в его актах мнительность, подозрительность, склонность к конфликтам и нелюбовь к компромиссам, что проявлялось и в университетской карьере. Не отрицая этого, отметим еще раз, что сам характер актов — отмена дарений — диктует такой стиль, коль скоро надо было доказать неблагодарность и, что еще пуще, угрозу жизни дарителю. Он разоблачает намерение племянников «замучить указанного мэтра Николя Ле Клерка и мучениями заставить его принять смерть и в величайших бедствиях окончить свои короткие дни старости» [119] «tourmenter ledict m. Nicole Le Clerc, et pour tourmens le faire mourir et en grant calamyté finir ses brief et vieulx jours» (AN. Y 93. Fol. 121; IRI. № 2518). . Несмотря на грустное пророчество, сделанное в 1547 году, дни его старости были не столь коротки. Он прожил еще больше десяти лет, пережив племянницу с ее супругом, неблагодарных племянников и даже своих учеников из Лотарингского дома.

Жак Спифам происходил из семьи итальянских финансистов, давно укоренившихся в Париже. Став доктором обоих прав ( in utroque jure ), он некоторое время преподавал в коллегии кардинала Лемуана, был избран прокурором французской нации и ректором университета. При этом он был секретарем кардинала Лотарингского (о котором речь шла выше), а впоследствии и его викарием. В 1529 году он стал обладателем должности советника-клирика Парижского парламента и играл важную роль в среде парижских магистратов. В это же время он получил несколько церковных бенефиций. Став в 1533 году канцлером университета, он стремился восстановить значимость этой должности, используя еще и свой статус советника Парламента для преобразований в стенах alma mater . Он возглавляет парламентскую комиссию, призванную реформировать факультет права, и всерьез пытается превратить символические права канцлера, от имени которого происходило присвоение степени, во вполне реальные прерогативы. В 1536 году это стало причиной конфликта с факультетом теологии, а в 1540 году — с факультетом медицины. О последнем случае мы осведомлены полнее. Медики традиционно приносили канцлеру на подпись список кандидатов, ранжированный в соответствии с академическими успехами. Спифам же настаивал на своем праве решающего голоса. Ему удалось добиться, чтобы процедура происходила не на факультете медицины, а в зале епископского дворца в присутствии канцлера [120] col1_0 Op. cit. T. 5. P. 357. . Поскольку конфликт разбирался в Парламенте, мы знаем аргументы Спифама, высказанные его адвокатом: