Михаил Якушев - Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве

Второй аргумент проприетарной концепции касается абсолютного права (абсолютного господства и абсолютной защиты), которое предоставляется как собственнику, так и автору (изобретателю). С точки зрения А.А. Пиленко, различие институтов традиционной и интеллектуальной собственности вытекает из различия обязанностей (и вслед за ними — правомочий), а соблазн провести аналогию связан в этом случае со смешением неюридического понятия принадлежности, присвоенности с юридическим понятием собственности. Но и этот контраргумент, судя по всему, показался автору недостаточным: "…неразвитое юридическое мышление очень часто руководствуется так называемым законом конструкционной экономии" 77 77 Там же. С.590. . Те же слова мы слышим и сегодня, век спустя. Но так ли? Разве бритва Оккама или принцип экономии мышления Маха и Авенариуса были созданы для тех, у кого недостает рассудочных способностей? Система должна изменяться только тогда, когда она к этому готова, когда изменения назрели, т. е. не просто когда необходимость изменений становится "интуитивно ясной", а когда они становится неизбежными. И когда нововведения опережают внутренние возможности трансформации правовой системы, нарушается то, что можно было бы назвать "естественным консерватизмом права".

Нужно признать, что большинство российских специалистов, причем специалистов высокого ранга, относятся к самой формулировке проблемы как к некоторому недоразумению. На круглом столе "Интеллектуальная собственность: правовое регулирование, проблемы и перспективы", который состоялся 15 ноября 2000 г., "общим местом" в выступлениях В.А. Дозорцева, Г.Е. Авилова, В.О. Калятина и А.Л. Маковского было сетование на то, что "интеллектуальная собственность" является крайне неудачным термином. Получается, что самостоятельную область, где речь идет об интеллектуальной деятельности, об исключительных правах, ошибочно воспринимают как ответвление традиционного права собственности. В.О. Калятин видит причину заблуждения в функциональном сходстве: "…исключительные права по своей сущности выполняют ту же функцию, что и право собственности. И именно функциональная близость этих двух прав приводит к тому, что вольно или невольно их пытаются свести в одну группу" 78 78 Интеллектуальная собственность: правовое регулирование, проблемы и перспективы // Законодательство. 2001. N 4. С.11. . Единственным, кто озвучил иную точку зрения, был В.П. Павлов, который указал на существование "генетической связи права собственности и права интеллектуальной собственности" 79 79 Там же. С.16. . Заметим, что аналогичной позиции (уже за рамками упомянутого круглого стола) придерживаются В.А. Копылов и И.Л. Бачило.

Остановимся на аргументах В.А. Дозорцева, открытого противника проприетарной концепции и одного из ведущих специалистов в области интеллектуальной собственности (или "интеллектуальных прав", как ее называл сам автор). Хотя право собственности и является, согласно мнению В.А. Дозорцева, "идеальной юридической основой для операции с вещью на рынке", для введения в экономический оборот результатов интеллектуальной деятельности оно не годится 80 80 См.: Дозорцев В.А. Новая эра в охране исключительных прав // Право и экономика. 1995. N 15–16. С.29. . Аргумент — нематериальный характер объекта. Действительно, монопольное использование, как пишет автор, "не соответствует натуральным свойствам объекта", однако разве характер объекта или способ защиты (охраны) определяют наличие отношений собственности? Нечто (будь то материальный или нематериальный объект, а также независимо от того, идет ли речь о материальном или виртуальном, цифровом пространстве) находится в собственности, когда имеются в наличии господство (контроль) правообладателя, минимально (с конкретно-исторической точки зрения) ограниченное со стороны государства, и защита от посягательства всех третьих лиц. Но вернемся к аргументации В.А. Дозорцева. Определение, которое он дает "исключительному праву", — "абсолютное право на нематериальный объект", — отличается, по его собственному признанию, от права собственности лишь "более широким объемом правомочий и средств защиты" 81 81 Там же. С.30. . Получается, что если мы откажемся от прокрустова ложа триады правомочий собственника, то ничто не мешает рассматривать исключительные права как разновидность права собственности не в формально-юридическом, а в "абсолютном" смысле.