Валерий Иванов - Русские народные говоры

Некоторые же диалектные явления распространены лишь в очень немногих говорах и поэтому вообще не могут ничего говорить об общем характере того или иного диалекта в силу своей незначительной роли в его структуре. Таково, например, явление произношения ш и ж как мягких звуков ( ж’из’н’ , ш’ит’ и т. д.), известное в некоторых Ивановских, Костромских и Кировских говорах; или наличие особого звука l — так называемого л «среднего», произносящегося в некоторых говорах в положении перед гласными заднего ряда: пошlа́ , сказа́lа , нашlо́с’ , стоlу́ , по́lу и т. п. Такой звук, отличающийся от л твердого и от л мягкого, можно слышать в отдельных Рязанских, Вологодских, Кировских говорах, а также в Сибири.

Однако есть еще и третий тип явлений, особенностью которых является то, что они в целом выходят за пределы собственно диалектных черт и представляют собой скорее явления, свойственные живой русской разговорной речи или просторечию. Таково, например, одно из явлений, связанных с образованием форм настоящего времени глаголов с основой на заднеязычные к и г — типа пеку , бегу и под.

Образование этих форм может быть трех типов. Во-первых, здесь может наблюдаться чередование к и г с шипящими, соответственно с ч’ и ж : п’еку́ — п’еч’о́ш , б’егу́ — б’ежы́ш , ст’ер’егу́ — ст’ер’ежо́ш и т. д. Такие формы присущи литературному русскому языку и многим говорам. Во-вторых, при образовании этих форм может отсутствовать всякое чередование согласных в основе, и тогда к и г сохраняются во всех формах спряжения в настоящем времени: п’оку́ — п’еко́ш — п’еко́т — п’еко́м — п’еко́т’е — п’оку́т , б’ер’огу́ — б’ер’его́ш — б’ер’его́т — б’ер’его́м — б’ер’его́т’е — б’ер’огу́т и т. д. Такое образование является типично диалектным, свойственным Владимирско-Поволжским и Вологодско-Кировским говорам. Наконец, в-третьих, в рассматриваемых формах может наблюдаться чередование к и г с к’ и г’ : п’еку́ — п’ек’о́ш — п’ек’о́т — п’ек’ом — п’ек’о́т’е — п’еку́т , ст’ер’егу́ — ст’ер’ег’о́ш — ст’ер’ег’о́т — ст’ер’ег’о́м — ст’ер’ег’от’е — ст’ер’егу́т и под. И вот такое образование данных форм можно встретить не только в огромном числе совершенно различных говоров, но и в городском просторечии. Известно, например, что в просторечии Москвы широко распространены такие формы, как жг’ош , зажг’о́т’е , т’ек’о́т и т. д. Следовательно, подобное явление уже нельзя просто прикрепить к тому или иному диалекту и считать его специфической чертой определенного говора.

Таким образом, среди явлений, присущих различным русским диалектам, надо видеть факты разного порядка: одни из них представляются не только чисто диалектными особенностями, но и могут считаться определяющими общий облик говора; другие, являясь также диалектными, в отличие от первых, не могут определять общего характера диалекта, так как они или распространены в совершенно различных русских говорах, или, наоборот, известны слишком небольшому их числу; третьи, наконец, вообще выходят за рамки собственно диалектных явлений, проникая в устно-разговорную речь или просторечие.

Кроме того, говоря о современных русских диалектах, следует иметь в виду и еще одно обстоятельство.

Если в языке существуют относительно обособленные и целостные диалекты, то при нанесении на географическую карту границ распространения диалектных особенностей можно установить совпадение пределов распространения одной диалектной черты с пределами другой, третьей и т. д. В этом случае границы между отдельными диалектами будут очерчены вполне отчетливо и каждый диалект будет отличаться от другого совокупностью таких особенностей, наличие которых свойственно одному из них и совершенно не свойственно иному.

Однако такого совпадения границ распространения отдельных диалектных явлений в говорах современного русского языка почти не встречается. Чаще возможно установить перекрещивание этих границ и постепенный переход от одной диалектной группы к другой. Это обстоятельство привело к тому, что некоторые лингвисты пытались вообще отрицать наличие русских диалектов, признавая при этом существование лишь отдельных диалектных особенностей в русском языке. Однако эти попытки не могут считаться верными. Дело заключается в том, что и при наличии перекрещивающихся, не совпадающих друг с другом границ распространения отдельных диалектных особенностей все же возможно установить так называемый «пучок изоглосс», т. е. определенную совокупность явлений, характеризующих диалекты на данной территории. Диалектные явления не существуют отдельно друг от друга и в отрыве от системы языка, они всегда связаны с иными диалектными явлениями и входят в общую систему языка. Совокупность диалектных явлений на той или иной территории, отличная от совокупности иных явлений на другой территории, дает возможность утверждать наличие определенного диалекта, распространенного именно на этой территории и отличающегося от диалекта, распространенного на иной территории.