Павел Тиханов: Тайный язык нищих

То же самое надо сказать и относительно языка прасолов.

Кому не известно также, что из желания скрыть от покупателя настоящую цену товара, чуть ли не в каждом магазине введены свои тайные отметки, для чего подбирают какое-либо слово или речение из десяти разных букв (наприм., Португалия, правосудие, Иерусалим, люби правду, пучеглазый, Got hilf uns, borge nicht, gardez vous, и т. подобн.), которые и служат затем условными цифрами, причем в отметках большие литеры означают рубли, строчные — копейки.

Есть нарочито тайный язык, известный argot (немецк. rothwälsch, Gaunersprache, англ. cant, slang), собственно воровской язык, язык мошенников. Далее, есть особый язык тюремных сидельцев и вообще мест заключения; язык ссыльных и арестантов, состоящий из своих речений: припомним здесь оригинальный язык декабристов, которые, будучи в Петропавловской крепости, переговаривались между собою постукиваньем. Есть школьный жаргон, жаргон канцелярий, военный, условный язык цветов и цвета (окраски), некогда был язык мушек, веера, есть язык перчаток и проч., и проч. Для условных переговоров на Руси сыстари служил, между прочим, свист, употреблявшийся не одними разбойниками. Известна народная песня:

Перечислить все условные (тайные) языки или жаргон отдельных классов нет никакой возможности, ибо здесь открытое и безграничное поле самой пылкой фантазии, причем каждая риторическая фигура, будь то метафора, ирония, аллегория, etc., однажды принимаясь известным кружком, тем самым уже получает в нем право гражданства и понемногу вступает затем в общий оборот, при случае заменяя собою обычное слово.

К этой же категории жаргона (или вернее — арго) надо отнести и условный язык, сделанный из языка обыкновенного. Самый общеупотребительный и самый относительно старинный язык этого рода есть так называемый разговор по херам, когда слог хер (произношение буквы X церковнославянского алфавита) или какой другой, что все равно, вставляется между каждым слогом произносимого слова, причем к началу, а иногда и к окончанию слова также приставляется избранный слог. По этой системе предложение, наприм., «покурим трубочки», будет таково: херпохеркухеррим хертрухербочхеркихер. Или последний слог каждого слова складывают по церковнославянскому произношению, для вящей же темноты и невразумительности слова произносят скоро и делают на конце особое ударение, так сказать, отчеканивают последний слог: покурим-мыслете-ер-м трубочки-како-иже-ки. Говорят также, заранее условясь в известных приставках к слову, причем самые выражения разделяют наполы и ставят эти части одну на место другой: ши-бочки-тру-цы рим-поку-тацы, здесь ши и цы — условные приставки, бочки — вторая половина слова, тру — первая (трубочки), рим — вторая половина, поку — первая (покурим), тацы — приставка, и т. п.

Следует сказать, что язык argot не настолько богат, чтобы на нем существовали решительно все выражения, почему для образования нового слова к обыкновенному речению приставляют какой-нибудь слог, и с таким окончанием известное выражение, находясь в ряду других, действительно непонятных (изобретенных, придуманных), становится уже положительно неузнаваемо.

Не можем не отметить здесь следующего обстоятельства: даже у резьян, народца относительно небольшого, исследователь их языка, профессор Бодуэн де Куртенэ, подметил еще особливый, тайный, никому постороннему не понятный; автору заметки о сем удалось слышать всего лишь несколько фраз этого языка, состоящих главным образом из обыкновенных резьянских слов, но употребленных в иносказательном, переносном смысле (Сборник академии наук, XXI).

Относительно происхождения слова argot мнения расходятся. Так, одни из лексикографов выводят его от города Аргоса, «потому что большая часть сего языка составлена из слов, заимствованных с греческого». Приводим это мнение как одно из распространенных наиболее. Другие, напротив, производят этот язык от имени Ragot, некоего бродяги времен Людовика XII: отсюда и произошло-де выражение ragoter вместо grommeler и murmurer, в смысле канючить и христарадничать. Третьи видят корень сего слова в латинском ergo, и проч.

Затем, в определении характера арго этимологи также расходятся. По словам одних, rothwälsch (то же, что argot) — eine unverständliche Spitzbudensprache, непонятный мошеннический язык (langue des filous). Кроме rothwälsch у немцев есть еще другое название сего языка — kokamloschen, что, собственно, значит язык ловкачей (пройдох), представляет же он собою смесь простонародного верхненемецкого и жидовско-немецкого жаргона, и т. п., и, судя по оборотам речи и построению фразы, можно с достоверностью сказать, что первые изобретатели сего языка были непременно евреи. Другие называют его Bettelsprache — язык нищих. В одной брошюре Общества поощрения духовно-нравственного чтения сказано, что воровские мошеннические шайки в Лондоне говорят своим особым, варварским языком. У русской голи перекатной жаргон ее называется музыка, и самое выражение «ходить по музыке» значит воровать, мошенничать.