Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

Для туркмен, казахов и узбеков присвоение арийского прошлого означает прежде всего утверждение своего статуса как «коренного народа». Кроме того, «арийское родство» отводит тюркским народам почетное место в древней истории и уравнивает их с европейцами, помогая освободиться от комплекса неполноценности. В частности, это открывает возможность приобщения через арийцев к славе древних цивилизаций. Власти новых государств Центральной Азии также видели в мифе о единых древних предках верный путь к объединению нации и преодолению трибализма, бросающего ей серьезный вызов (Джандильдин 1989: 102–111; Олимов 1989: 13–15; Джикиев 1991: 5–6; Абдуразаков 1993; Дононбаев 1995; Курманов 1995; Ундасынов 2002: 51).

Однако при этом у туркменских, казахских и узбекских авторов, а также политических лидеров нет единства в трактовке образа древних ираноязычных кочевников в качестве своих отдаленных предков. Если некоторым авторам кажется достаточным представить их одними из предков наряду с древними тюрками, то другие прилагают все усилия для их тюркизации. В то же время если одним льстит родство с древними «арийцами», то другие всячески открещиваются от него и делают всех древних предков «тюрками». Кроме того, наблюдается и сдвиг отдельных авторов от первого подхода ко второму, что совпадает с эпохой становления местных постсоветских государств. Иногда это представляется борьбой с «европоцентризмом» и «колониальными взглядами» на древнюю историю местных народов (Артыкбаев 1999: 11–14). При этом в работе ряда местных тюркских авторов «европоцентризм» ассоциируется с «паниранизмом» (Аскаров 2005). Но если в советские годы пантюркизм представлялся «восстанием против колониализма» (Diat 1984), то сегодня к нему обращаются в поисках защиты от глобализации, угрожающей идентичности и самобытности. Однако разным авторам пантюркизм и его соотношение с «арийством» видится по-своему.

Туркменский художник Сулий Яранов еще в 1980-х гг. пытался представить арийцев едва ли не главными предками туркмен. Тогда он противопоставлял арийцев тюркам, отвергал пантюркизм и обвинял огузов в разгроме Арии, «древнейшей страны мира» (Павлов 1991) 399. Он прославлял арийцев как создателей ранних цивилизаций, и его кисти принадлежит «Портрет арийки», изображающий молодую туркменку в традиционном наряде (Демидов 2002: 124). Туркменские ученые вели себя более осмотрительно. Признавая определенное участие древних ариев в формировании туркменского народа, они были несклонны преувеличивать их роль и избегали прославления «арийской расы», видя в этом определенную опасность (Юсупов 1991; Дурдыев 1991: 29; Гундогдыев 1998). Зато пантюркизм казался некоторым из них вполне уместным, и они делали все для его возрождения. Впрочем, сохранилась и научная версия о многокомпонентном составе предков туркменского народа, возникшего из смешения местных иранцев с пришлыми тюрками. Но сегодня такую версию иной раз приходится публиковать за рубежами Туркменистана (Кадыров 2012: 111–117).

В конце 1980-х гг. туркменский историк, публицист и кинодраматург Марат Дурдыев издал популярную брошюру о происхождении туркменского народа, где, придерживаясь ортодоксальной советской схемы, рисовал сложную картину формирования туркмен на основе взаимодействия как разнообразных местных, так и пришлых групп населения (Дурдыев 1988). Особенностью его брошюры было то, что он, во-первых, отводил расовому типу туркмен роль основополагающего признака их общности, доказывающего их автохтонность («Могут меняться язык, культура того или иного народа, но он остается именно этим народом, если не меняется его расовый тип». См.: Дурдыев 1991: 15), во-вторых, уделял особое внимание древним местным предкам, говорившим на иранских языках, и, наконец, в-третьих, настаивал на ошибочности увязки предков туркмен исключительно с кочевым миром, ибо древнейшее местное население было создателем земледельческой цивилизации. Иными словами, предков туркмен следовало искать среди как кочевников, так и земледельцев. Языковая принадлежность не имела для Дурдыева особой ценности, и его ничуть не смущал факт тюркизации местного ираноязычного населения. Главными источниками о происхождении туркмен ему служили не фольклор и лингвистика, а археология и физическая антропология. Они убеждали его в том, что древние восточноиранские племена, обитавшие когда-то на территории Туркменистана, составили «этногенетическое ядро» туркменского народа. Эта схема полностью сохранилась в расширенном переиздании этой брошюры, вышедшей в 1991 г., где Дурдыев со ссылкой на известного советского археолога А. Ю. Якубовского начал доказывать особую связь предков туркмен с древними парфянами (Дурдыев 1991: 33–34; Дурдыев, Кадыров 1991: 6–7).