Сергей Хоружий - «Улисс» в русском зеркале

что ж значит сон сей потщившись увидеть КАК ВСЕ ЕСТЬ в мире русского улисса в мире джойса мы видим как в свете конца за всем проступает царство Квадратного Пантанатоса таков взгляд художника такова джойсова эсхатология где бессмертие бессмыслица а любовь лишь слово которое знают все лишь безответное вопрошание из тех что роятся во множестве в его мире в мире в котором безраздельно властвует вал накат драйв смерти и сон сей всем знаком ныне этот взгляд как нельзя близок современности близок человеку наших дней эсхатология тотальной конечности всеуничтожающего конца Квадратного Пантанатоса да в этой струе мы вполне находим себя в современном мире смерть являет себя мощной влекущей втягивающей стихией и отношение человека к ней подобно неудержимому влечению вод к Отцу-Океану вот это-то подобие и подметил мастер сделав его одною из главных тайн центральной метафорой или мифологемой своей грандиозной тайнокниги именно это и утверждает великий помин он утверждает разыгрывает воплощает пред нами подобие и тождество двух обликов всевластного Драйва Смерти кричаще на вид несхожих влеченья живых струящихся вод в мертвящее соленое лоно океана и влеченья деятельных неуемных человеческих существ к ожидающей всех кончине мы легко согласимся что все отношения сегодняшнего человека со смертью суть не иное что как только развертывание этого драйва он похоже сменил собою старинные Пляски Смерти нам уже некогда и не особенно занимает разглядывать разнообразие ее игр и ее фигур богатство ее орнаментов смерть стала проще но и могущественней притягательней и эта могущественная стихия правит в нашем сегодня за которым нет завтра

и в общем уже все ясно в этом свете конца этом вихре всеуносящего драйва смерти вот разве малый еще вопросик тот что художник задает сразу едва тема впервые мельком появляется в несторе да пускай время охвачено сине-багровым пламенем конца преотлично только что же нам остается вполне определенный ответ намечался у джойса еще с юности ответ что он выражал люциферовым девизом non serviam сделать этот девиз своим несомненно значит содействовать драйву смерти и ухода в ничто значит сделать его дело своим подкидывать дровец да подливать масла в сине-багровое пламя но дар художника звал к иному и шла тяжба борющихся качеств которую наше зеркало разбирало конечно в эпизоде 15 где отражалась полуночная цирцея мы там нашли что по последнему счету художник не стремится стать ни дублером ни послушным подручным князя тьмы однако что же он взамен избирает увидеть не удалось зато теперь в заключенье в свете конца мы сможем различить больше

редкостный и великий дар мастера жил в нем и воплощался отнюдь не в люциферической установке драйва небытия но он внушал распознавать прозревать сей всевластный драйв и следить его всюду не упуская из вида и ухватив пригвоздить накрепко к месту то бишь к слову со всей безмерной дотошной свирепой точностью да вот к чему-то этому чему-то такому толкал понуждал нудил художника его дискомфортный дар сидела внутри неотступная гложущая и безжалостная потребность суть которой непросто уловить обозначить пожалуй верней всего будет тут занять мудрости у другого мастера у хармса как мы писали есть у него с нашим классиком глубинная близость и близость если угодно как раз в убежденном ощущении мистической природы и назначенья слова и дела художника и хармс явно обладавший флоберовским даром настичь и уцепить le mot juste ту суть дела наименовал регистрацией мира можно услышать в этой формуле лишь комико-иронический канцеляризм для художника типичный но это будет ошибка формула доподлинно схватывает суть гложущего долга и жребия не только даже художника а человека как такового пастернак тогда же примерно пишет ИМЕЛОСЬ а гуссерль немногим раньше уже написал ИДЕИ и нетрудно еще других найти и купно с хармсом и джойсом все это об одном и том же о том что должность человека диктует ему оформить свое присутствие вот вам еще канцеляризм а философия скажет себя осуществить как бытие-присутствие по-моему ничуть не лучше и важно что весь сей синклит мудрецов и мастеров нам в один голос говорит другого нет способа чтобы человеку оформить присутствие кроме как производить регистрацию инвентаризацию оприходование реестр всего что окрест работа наша молвил умник данила состоит в регистрации мира

регистрация сиречь запись притом с подлинным верная и как спрашивается ее сделать должность человека ставит замысловатую задачу и справляются с ней по-разному философ начнет влезать в феноменологическую установку да выстраивать трансцендентальные структуры а те что приставлены при слове как герой наш будут тщиться найти собственные знаки и правила для своей личной записи будут потеть свершая усилие письма да хоть и невелика птица регистратор нижайший чин в былой табели о рангах однако требует многого его должность требует усилия на грани посильного и не исполнить ее без истового напряженья ума и чувств без преданности на себя взятой присяге но и это еще далеко не все наша речь сейчас о регистрации совершенно особой о регистрации мира видимого в свете конца мира охваченного всеуничтожающим драйвом Пантанатоса и это уж не безмятежное приходованье феноменов тут экстремальная смертельная феноменология как нацелясь на смерть городки зашибают в саду и тот кто под неистовым накрывающим накатом этого смертельного драйва продолжает вести регистрацию мира он далеко уж не просто регистратор он из когорты последних регистраторов чья миссия выходит не только уже замысловатой но и трагическою и о них разговор особый им особая честь и можно видеть как в свете конца концов в нашем зеркале появляется