Наум Синдаловский - Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице

А ещё рассказывали, что младенец появился на свет вообще мёртвым и его тогда же будто бы заменили родившимся в тот же день в деревне Котлы под Ораниенбаумом «чухонским ребёнком». Для сохранения тайны всё семейство этого ребёнка, а заодно и все крестьяне Котлов вместе с пастором, «всего около 20 душ», на другой же день в сопровождении солдат были сосланы на Камчатку, а деревня Котлы снесена и земля распахана.

В петербургском городском фольклоре есть косвенное подтверждение этой легенды. В народе Павла I называли «Курносый финский царь». Курносость в то время считалась наследственным финским признаком. Например, няню Пушкина художники, да и сам Александр Сергеевич, изображали курносой, то есть с вздернутым кончиком носа. Известно, что Павел I к этой физиологической детали собственной внешности, по-видимому, относился с болезненным раздражением, во всяком случае, в 1800 году появился именной указ о запрете слова «курносый» «в употреблении его в письмах и разных разговорах». И приказал убрать ящик для прошений после того, как в нём нашли карикатуру с надписью «батька курносый». Административными методами искоренялись даже малейшие намёки на курносость императора. Рассказывали анекдот о девочке, которая прогуливалась со своей маленькой собачкой с курносой мордочкой. Вдруг девочка начала звать её: «Моська! Моська!» – «Какое это слово ты сказала?» – раздался громкий оклик постового. «Я ничего-с, – ответила девочка, – зову к себе мою моську». – «Как ты смеешь! Моську! Да знаешь ли кто у нас Моська?» – и тут же схватил её за руку, чтобы вести в полицию. Судя по портретам второго сына Павла I, великого князя Константина Павловича, эта физиологическая особенность приобрела наследственный характер. Своей «курносой физиономией», как полушёпотом говаривали в Петербурге, сын походил на отца.

Петр III

Екатерина II

Есть и другие свидетельства современников в пользу «чухонской версии» происхождения Павла I. Говорили, что уже после гибели Павла в Петербурге с Камчатки явился некий старик, который выдавал себя за брата Павла Петровича и, следовательно, за дядю царствующего императора Александра I. Старца сочли безумным и отправили в Петропавловскую крепость, однако по ночам, шептались в столице, его тайно привозили к Александру, который подолгу с ним беседовал.

Павел I

Константин Павлович

Если у Павла Петровича складывались довольно неопределённые и во многом неподтверждённые генетические связи с финнами, то у его матери, царствующей императрицы Екатерины II, однажды возникли сложные, если не сказать драматические отношения со шведами. К слову сказать, Екатерина II и шведский король Густав III были довольно близкими родственниками: отец Екатерины, ангальт-цербстский герцог Христиан Август, и отец Густава, шведский король Адольф Фридрих, были родными братьями.

Но всё по порядку. Как утверждает фольклор, за несколько месяцев до кончины императрицы начались мистические предзнаменования, истолкованные самой Екатериной как приближение смерти. То громовым ударом были повреждены любимые украшения императрицы в её комнате, то яркий метеор упал прямо за каретой, в которую она должна была вот-вот сесть. А то вдруг Екатерина была кем-то вызвана в тронную залу, и когда явилась туда, то увидела будто бы собственную тень, сидящую на троне. Но самой удивительной была легенда об огненном шаре, или змее, как его называли в народе. Этот «змей» за несколько дней до смерти императрицы будто бы пролетел над Зимним дворцом и скрылся за Петропавловской крепостью.

Такой «огненный змей», согласно древнерусским языческим традициям, обычно посещал женщин, лишившихся мужа. После этого они начинали сохнуть и в конце концов умирали. А вот «змей», явившийся потрясённым петербуржцам осенью 1796 года над Зимним дворцом, легко ассоциировался с сыном Густава III – шведским королём Густавом Адольфом IV, который именно в то время сватался к внучке императрицы – Александре Павловне. По тщательно разработанному сценарию Екатерина предполагала обнародовать сватовство во время дворцового бала, на который должен был прибыть счастливый жених. Однако сватовство расстроилось. Скандал усугублялся тем, что Густав Адольф вообще не появился во дворце. О его отказе жениться Екатерина узнала прямо во время бала от посторонних лиц после долгого и оскорбительного ожидания. Там же, на балу, с ней случился удар, от которого она уже не оправилась. Через несколько дней Екатерина скончалась.