Ирина Головачева - Путеводитель по «Дивному новому миру» и вокруг

Следующим после смерти матери ударом и еще одной причиной несколько более глубокого интереса Олдоса Хаксли к психологии и терапии, чем обычно встречается у писателей, стало самоубийство его младшего брата Тревенана в период сильного приступа клинической депрессии. Хаксли тогда учился в Оксфорде. Этот трагический случай показал писателю, в какой степени человеческая жизнь может зависеть от качества и своевременности лечения: дело в том, что медицинский персонал клиники, в которой Трев проходил курс лечения, недооценил серьезность его состояния и оставил мальчика без присмотра. Кроме наследственности, не последнюю роль в развитии болезни Трева сыграл стресс, вызванный нешуточными перегрузками, которые честолюбивый подросток, потомок прославившихся на всю Англию людей, испытывал в элитарной школе Итон. Хаксли нередко размышлял о том, что, будь лечение более эффективным, врачи – более опытными, а стремление не посрамить честь прославленной семьи – более умеренным, трагедии можно было бы избежать.

Олдос Хаксли знал, что некоторые из близких родственников, в частности, старший брат Джулиан, знаменитый биолог, также периодически страдают от депрессии. Судя по всему, страх утраты собственного психического здоровья преследовал и его самого большую часть жизни – это нередкая среди литераторов навязчивая идея (достаточно вспомнить Э. По, Гоголя, Мопассана и др.). Хаксли периодически переживал депрессивные состояния. Порой они были связаны с преследовавшими его вполне оправданными страхами потери зрения. Интроверт Хаксли, стремясь познать самого себя и, возможно, сберечь тем самым душевное здоровье, довольно рано стал усиленно заниматься психологией, а в дальнейшем психотренингами и психотерапией разных направлений.

Учтем и то обстоятельство, что всю жизнь О. Хаксли страдал от множества мелких недугов, большая часть которых имела явно психосоматический характер. Кристофер Ишервуд (1904–1986), известный писатель, киносценарист, переводчик «Бхагавадгиты» и друг Хаксли, характеризуя Олдоса, назвал его «исключительно чувствительным человеческим инструментом»:

Его здоровье было весьма неустойчивым. На этой неделе он выглядел бодрым и здоровым, даже полным сил, на следующей – изнуренным, разбитым, призрачным. Он страдал от самых разнообразных недугов, однако, казалось, они интересуют его в той же степени, как и беспокоят.

Он мог долго обсуждать их, отстраненно, не жалуясь. <���…> И он, и Мария (первая жена писателя. – И. Г. ) так любили ходить по врачам, что их друзьям порой казалось, что они были готовы проконсультироваться у любого, хотя бы один раз, из чистого любопытства [11] Aldous Huxley 1894–1963. A Memorial Volume / Ed. Julian Huxley. New York: Harper & Row, 1965. R 157. .

Хаксли изучил и испробовал на себе многие способы облегчения психосоматических недугов: слабая форма депрессии, необъяснимым образом колеблющееся зрение, порой полная слепота, хронический бронхит (удивительный для человека, который провел всю вторую половину жизни в сухом климате Калифорнии), проблемы пищеварения, разнообразные аллергии, боли в спине и, наконец, бессонница – очевидный симптом тревожности. Медицина интересовала писателя не только как «механика живых организмов», но и как искусство врачевания. Он смело проводил над собой нетрадиционные терапевтические эксперименты, позволяя себя гипнотизировать, подвергать воздействию «оздоровительных токов» и психоделиков.

Никакие болезни и личные трагедии, будь то ранняя слепота, преследовавшие его детские комплексы, вынужденная эмиграция, творческие неудачи, смерть первой жены и даже собственная тяжелая болезнь и умирание, не отвлекли Олдоса Хаксли от главной цели его существования – поиска смысла индивидуального бытия наравне с поиском подлинного общественного Блага и, что еще важнее, способа примирения одного с другим.

Мемуары родственников и друзей Хаксли дают и другие объяснения его психологическим и медицинским увлечениям. Так, например, причину этих и более обширных научных интересов, его сscientist manqué, некоторые усматривали в общей гуманистической установке писателя, в его желании облегчить не только собственные, но и чужие страдания. Что до его психоделических опытов, то, по всей видимости, кроме стремления на собственном опыте понять психофармакологическое воздействие наркотиков и таким образом удовлетворить свою страсть ученого-экспериментатора, он хотел всколыхнуть некие личные и в то же время универсальные образы и переживания, которые его подсознание открывало лишь под воздействием галлюциногенов.