Игорь Волгин - Последний год Достоевского

К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1 (Novum regnum), полутом 1. Москва – Петроград, 1923. С. 43.

Дневник А. С. Суворина. С. 212.

Федоренко Б. В. Указ. соч. С. 199.

Красный архив. 1922. Т. 2. С. 255.

В письме М. А. Рыкачёва А. М. Достоевскому сообщается, что весть о пенсии и повелении государя в случае её желания принять детей в одно из учебных заведений на казённый счёт привёз Анне Григорьевне Победоносцев – ещё 29 января. «Она бросилась сообщить об этом Фёдору Михайловичу и тут же опомнилась, что нет уже его!» [1531]Победоносцев писал Каткову: «Почтенный Фёдор Михайлович мне, так сказать, завещал заботу о семье, и сам нередко мне про это говаривал…» [1532]Очевидно, Достоевский понимал, что в случае его смерти обер-прокурор Святейшего синода, тайный советник и член Государственного совета (иными словами, самый влиятельный из его знакомых) сможет легче, чем кто бы то ни было, добиться реальной помощи семье. Этот посмертный «план» осуществился: Победоносцев стал официальным опекуном его детей.

Там же. С. 535.

Сообщение о пенсии было немедленно опубликовано крупнейшими петербургскими газетами (См.: Новое время. 1881. 31 января; Голос. 1881. 31 января). Приведём благодарственное письмо Анны Григорьевны императору Александру II, написанное в первой половине февраля 1881 г.:

«Государь Всемилостивейший,

Из глубины души желаю, но не в силах выразить Вашему Императорскому Величеству беспредельную благодарность за великую милость, которую благоугодно было Вам явить мне и осиротевшим моим детям. Верую, что и усопший, незабвенный муж мой, живый у Господа Бога, вместе со мною и с ними молится о Вашем благоденствии. Он пострадал много, но безропотно, в самом страдании своём почерпая веру в Божественное провидение. Господь да поможет детям моим последовать примеру отца, а мне возрастить в них завещанные родителем веру, горячую любовь к Отечеству и верную преданность власти царской и Вашему Величеству, Благодетелю нашему и всей России» (Цит. по: Федоренко Б. В. Указ. соч. С. 267).

Достоевская А. Г. Указ. соч. С. 383.

Кстати, из тех, кто похоронен на Волковом кладбище, ни Белинский, ни Добролюбов, ни Писарев не могут, строго говоря, считаться «врагами» Достоевского: все они – пусть с оговорками – дали в своё время высокую оценку его творчеству.

Там же. С. 317.

Достоевская Л. Ф. С. 100–101.

Достоевская А. Г. Указ. соч. С. 383.

Достоевская Л. Ф. С.101–102.

Порядок. 1881. 30 января.

Минута. 1881. 30 января.

Достоевская А. Г. Указ. соч. С. 383.

Достоевская Л. Ф. С. 102.

Достоевская А. Г. Указ. соч. С. 383. После отказа Новодевичьего монастыря дать место Анна Григорьевна предполагала похоронить мужа на Охте, рядом с могилой их младшего сына Алёши, хотя Охтинское кладбище никогда не нравилось Достоевскому.

Богданович А. В. Три последних самодержца. Москва – Петроград, 1924. С. 43. Генерал-майор Е. В. Богданович обладал весьма сомнительной репутацией («авантюрист и жулик» по характеристике историка П. А. Зайончковского). Его услугами пользовался Лорис-Меликов, «предполагая и впредь возлагать на г-на Богдановича исполнение некоторых особых поручений» (см.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия… С. 193).

Голос. 1881. 31 января. Ср.: «Говорят, митрополит сам предложил церковь Святого духа в Лавре, чтобы поставить там тело Достоевского и уж прямо оттуда и хоронить, что и было принято» (Петербургская газета. 1881. 1 февраля).

Богданович А. В. Три последних самодержца. С. 44.

Опочинин Е. Н. Беседы с Достоевским // Звенья. Т. 6. С. 470.

Русский вестник. 1903. Апрель. С. 643.

Там же. С. 650–651.

Русский вестник. 1903. Май. С. 162.

Литературное наследство. Т. 86. С. 554.

Богданович А. В. Три последних самодержца. С. 44.

«При мне приходили уведомить Анну Григорьевну, – пишет Е. А. Рыкачёва, – чтобы она не хлопотала об месте на кладбище, так как какое-то общество (я не разобрала – какое) берётся выхлопотать место даром в Александро-Невской лавре и просит Анну Григорьевну ни о чём не заботиться и ни о чём не просить…» [1533]Это свидетельство относится к 29 января. Таким образом, «уламывание» лаврского начальства взяло целые сутки.