Лилит Мазикина - Малый справочник феминитивов

Пытаясь отойти от византийской школы стихосложения в сторону чего-то более современного и западного, русские литераторы, как известно, прежде французской и немецкой обратили внимание на польскую поэзию и польскую прозу. В том числе поэтому многие немецкие или французские слова в своё время вошли в русский в своей польской форме (знаменитый пример – «Париж» вместо «Пари», как в оригинале читается название города). Вот и сейчас польский язык может служить образцом и источником шаблонов слоовообразования.

Косвенно в пользу такой теории говорят ударения слова: кроме «фото́графка» говорят и «фотогра́фка», например, и есть целый ряд слов с таким вот переносом ударения, как в польском языке, на предпоследний слог. Другое косвенное подтверждение – апелляция к опыту польского языка в дискуссиях о применении феминитивов в социальных сетях.

Но, возвращаясь к суффиксу -к-, дадим и второе объяснение: большая активность в русскоязычном сегменте интернета белорусских феминисток. Для многих из них родной или второй родной язык – белорусский, либо промежуточный диалект, известный как «трасянка». В белорусском языке суффикс -к- абсолютно нейтрален по значению, с ним не боролись, он входит в литературные и публицистические нормы. Стоит особо отметить, что именно белорусским феминисткам мы обязаны формой слова «товарищка», которая является русификацией белорусского «таварышка». Оно очень быстро вытеснило исконную русскую «товарку», даже не дав ей шанса перейти из устаревших слов в воскрешённые.

Нейтральность суффикса -к- в белорусском мне пришлось подчеркнуть отдельно, поскольку многим русскоязычным феминисткам (и не только) он не по нутру. Они с детских лет разделяют убеждение, что суффикс -к- является принципиально пренебрежительным. Такое упрощённое описание суффикса даётся во многих детских пособиях, и на эмоциональном, контекстуальном уровне он – в результате или нет – действительно многими ощущается как унизительный. Конечно, когда речь не идёт о словах вроде «фигуристка», «китаянка» или «брюнетка». В этом случае загадочным образом ощущение пропадает.

Вероятнее всего, избегание суффикса -к- началось в восемнадцатом-девятнадцатом веках, когда создавался специальный «высокий» русский язык, максимально дистанцирующийся от крестьянской речи, для которой этот суффикс – и именно с нейтральным значением в большинстве случаев – характерен.

В детских пособиях нам часто предлагают сравнить пары слов «девка» и «девица», «актёрка» и «актриса», «училка» и «учительница». Но в живой русской речи, если не брать прослойку дворянства, которая всё же мала и потому не была основной носительницей русского языка, «девка» не противопоставлялась «девице» – в речи использовался или один вариант, или другой, смотря где разговаривали. В случае с училкой и учительницей собственно оскорбительность первой формы связана с тем, что это фамильярное сокращение основной, подобно тому, как фамильярно можно сократить имя Алексея до простого Лёшки. Оскорбительна фамильярность, выраженная в сокращении названия профессии, а не собственно суффикс -к- в вакууме.

Что касается актёрки и актрисы, то этот переход действительно знаменовал изменение статуса актёров и особенно женщин профессии в целом. Как только он поднялся, просторечный феминизирующий суффикс сменился более «престижным» галлицизмом -ис-.

Если исходить из моих вкусов, то естественнее всего суффикс -к- смотрится при образовании видимых феминитивов от слов на:

– ист, по образцу устоявшихся туристки, журналистки и оптимистки,

– ент, по образцу устоявшихся студентки, претендентки и ассистентки,

– ант, по образцу устоявшихся дебютантки, квартирантки и диверсантки,

– ач, по образцу устоявшихся силачки и трубачки,

– ин ударное, по образцу мещанки и гражданки,

– арь безударное, по образцу пары кухарь – кухарка,

– вед, потому что в разговорном русском языке разного рода искусствоведки уже устоялись,

– ал, по образцу амбалки и зубоскалки,

– ёр, по образцу устоявшейся уже волонтёрки и бытовавшей некогда шахтёрки.

В некоторых случаях суффиксы -енк-/-янк-/-к- образуют пары к словам на -ец: чужеземец – чужеземка, беглец – беглянка.

Опросы носителей языка разного уровня образованности, которые я не устаю вести с 2017 года в интернете и в жизни, показывают, что суффикс -к- при этом часто воспринимается как «молодой», «энергичный» и «менее солидный». Фактически, как более солидный ему противопоставлен не менее народный феминизирующий суффикс -ш-, которому далее посвящён раздел. Очевидно, при образовании и употреблении феминитивов стоит учитывать устоявшийся смысловой оттенок.