Наталья Северова - Стругацкие - космос. Произведения 1970-х годов

Дизайнер обложки Елена Анатольевна Назарова-Корсакова

© Наталья Григорьевна Северова, 2022

ISBN 978-5-0056-0723-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Братья Стругацкие входили в литературу, когда она подчинялась зримым и незримым лозунгам: «Литература должна быть понятной простому человеку!», «Никаких завихрений, умствований, интеллигентских штучек!».

Писателю разрешалось иметь биографию бывалого человека, тертого в революциях и войнах, освоившего несколько рабочих профессий (желательно низкой квалификации); а вот быть интеллигентным человеком, великолепно образованным, имеющим капитальные знания в определенной области…

Это допускалось, но вызывало настороженность, подозрение, неприязнь; ведь от такого можно ждать, чего угодно.

Ну, и что что на советском «подворье» – «оттепель», и в столицах царит «коллективное прозрение» в легкой форме: в 1956 году начало размораживать, в 1968 году снова заморозило.

Да и человек, «разрешивший» «оттепель», Никита Сергеевич Хрущев, своими потугами научить все народы Земли, как надо жить и работать правильно, и разгульно-корявой формой, в которой воплощались эти потуги, мало походил на человека интеллигентного, и просто на человека, имеющего нормальное представление о чувстве собственного достоинства.

Именно на таком фоне в литературу пришли два писателя не от сохи и станка (Аркадий Натанович Стругацкий [1925—1991] – переводчик-японист, Борис Натанович Стругацкий [1933—2012] – астроном), два человека, имеющие в силу своих первоначальных профессий иные сетки координат (в плане социальном и космическом), чем те «можно» и «нельзя», в которых бился, любил, рожал детей и умирал «простой советский человек».

Но, как оказалось со временем, иное видение мира шло у Стругацких не столько от экзотических для советского общества тех времен профессий, сколько от запредельной, неслыханной внутренней свободы.

Только проявлялась эта непомерная свобода не в привычной расхристанности самосожжения, а в чрезвычайной непохожести тех миров, которые последовательно создавали Стругацкие (хотя создано ими было единое мироздание).

Это была не только свобода от окружающего их холуйского мира, это была свобода от самих себя прежних.

История их творчества – история редкой по своей значительности литературной эволюции.

Каким бы ни был финал произведений Стругацких, для читателей это всегда оптимистические книги, поскольку читающий братьев Стругацких обретает уверенность: есть в этом мире автор – значительно более мудрый и понимающий все более глубоко, чем ты сам, автор, авторы, у которых есть чему поучиться, которые своей мыслью и словом доказывают, насколько значительны и запредельны могут быть результаты учения – постижения Жизни.

Тема космоса – та тема, к которой Стругацкие активно обращаются в 1960-е, 1970-е годы.

Именно в русле этой темы ярко проступают особенности творческой эволюции писателей.

В русле темы космоса находит динамичное воплощение проблема преодоления ограниченности форм бытия.

Обратимся к произведениям Аркадия и Бориса Стругацких, чьи творческая и человеческие судьбы прошли под знаком преодоления.

Первой совместной публикацией братьев Стругацких стала повесть «Извне» (1958) [1], несущая в себе привычные черты фантастического канона, она важна тем, что уже здесь внимание авторов приковано к герою, отказавшемуся от всех земных радостей ради «невиданных, ослепительных перспектив».

Герой, характерный для художественного мира писателей будет найден сразу, а вслед за ним, постепенно, от произведения к произведению, станут проявляться основные принципы, организующие художественный мир Стругацких.

Вглядимся в самое начало этого процесса, для этого нам понадобятся рассказы Аркадия и Бориса Стругацких 1959—1960 годов. Они интересны тем, что в них мы найдем сходство в том, как авторы всматриваются в земной мир и миры иных планет.

Центральное место в рассказах Стругацких 1959—1960 годов занимает феномен, который воплощает собой сущность преодоления привычных форм бытия или способствует прорыву в запределье; и в этом случае в рассказы вкрапляется жанр описания научного феномена с соответствующими стилевыми чертами.