Дмитрий Павлушин - Трактат об азбуке

Итак, при прочтеньи 42 42 (по Далю) чистого «О», это есть «объемлющее» («окаменеть»: в объемлющем «каменеть» или свойство объемлющего «камень» есть утвердить), при прочтеньи «Оу» или «У» это есть:

– «указанье», как «объясненье» 43 43 (по Далю «объясненье») В старинном написании слов окончание «…нье» (именительный, винительный падежи), есть по отношенью к «наш» «умягчающее» (способное умягчить, скажем, «давленье», «наставленье» (хотя в последнем случае тут же видим слово «наставъ») и другие). Это обусловлено обученьем души (душевному) на Земле (пониманием, при каждом осуществлении, своей неисключительности на ступенях жизни, где «ключъ» – како люди растут сомнения проверяя («…Ключъ сильнее замка.…» то есть ключъ сильнее зело (силы) мыслете како Аз)). Речь в обтекаемой (упрощенной) форме содержит формальный конец «…ка» («како» «Аз»), но и меняет сутевую часть: «правленье» – «правка», «явленье» – «явка» и другие. Но это не современное формальное «…ние», дающее подтекст «наш» «как иное или в ином есть» (?), при том, что даже слово «воскресенiе» («… оживанiе, возрожденье…»), составленное во времена В. И. Даля, требует преодоленья («i»). То есть современное как снижает широту понятий, так и много некорректно («наш» «от иного» «есть» (?)). (в объемлющем букву твердую «разяснять» наш умягченному «есть (обрамляющее)») или вовсе направленье 44 44 (по Далю «направленье») Может быть двояко («у дороги»);

– тогда как при глубоком прочтеньи (по закону качеств предмета рассмотрения 45 45 (по Далю «расмотрѣнье») как такового и их воспроизводства/ передачи) может пониматься как «свойство» («упрямство»: указанье прямо по слову твердо ведаемому в объемлющем или свойство прямого)).

Здесь стоит упомянуть, что задачей азбуки являлась и является корректность общенья 46 46 (по Далю «общенье») людей, согласно, собственно, разумным законам этого общенья (то есть разумное развитие), вскрывающим заблужденья и, главное, насажденье так сказать «манерного управленья» (давленье 47 47 (по Далю «давленiе») , заявления беспочвенные и тому подобное).

Другим важным двойным элементомстаринного славянского письма является буква «Ѿ/ѿ» («Отъ») или Ѡ/ѡ («Омега»). Буква эта в кириллице по сути одна и только лишь трактовка требует верного написания. В своем словаре В. И. Даль приводит оба написания, но относя «Омега» (последнюю букву алфавита греческого, Ω/ω, где последняя буква, прописная, есть предел раскрытия) к буквам греческим (к слову, одно из редких включений в словаре). Здесь стоит дать смысловое отличие начертаний: русские буквы Ѿ/ѿ («отъ») и Ѡ/ѡ («омега») есть отображения раскрытия вверх, движенья мысли и отличаются лишь тем, что «Отъ» чуть прикрыта наверху планкой, «Омега» – открыта. Не просто «Отъ»/ «Омега» (800) следует за целеполаганием «Херъ» (600). «Отъ» есть отправная точка (точка опоры, в том числе восприятие положенья 48 48 (по Далю) человека окруженьем 49 49 (по Далю) и, подсознательно, предел, задаваемый оруженьем человека). «Отъ» зависит от текущего положения вещей, тогда как «Омега» – предел потенциала всех шагов и сдвигов «отъ» («омега»: в объемлющем мыслете есть слово и дело). По наименованию «Омега» названа современным описанием «буквицы» «Омъ», то есть «в объемлющем мыслете (точнее: мысль утверждающая/ твердая (?))» (простая мысль) и без перекладывания на действие («глаголь») есть та же «Мыслете» (таким образом, верно – «омега»).

Взрослый и ответственный взгляд на азбуку давно отмечен и есть письмо «кириллическое». К слову, современная по В. И. Далю (в его время) ходовая, то есть та что в ходу, «Азбука» еще чуть у́же «Кириллицы», и собственно такое стремленье к сжатому определению «азбуки» В. Даль (будучи человеком практичным, по моему восприятию словаря и его заметок) и показывает через описание букв. Но к чести словарника В. Даль дает всю кириллицу, точь-в-точь (без сомнений («твердостью объемлющего червь умягчено́»), а точнее, для ведения максимально достоверного).

Исследования «кириллицы» связаны с поиском истока данной структуры знаков. Хорошо понятно, что письменность есть лишь перенос на бумагу некоторой культурной (в смысле повсеместно используемой и развиваемой в одном ключе, культивируемой) основы, образа жизни, отражаемого в речи. Весомым доказательством сутевого наполнения знаков (азбуки с ее смысловым построением) из русской речи является различное произношенье одного и того же слова словаря (вкладываемая «тональность»), или же, говоря по-другому, отмеченные В. И. Далем отличия в сочетаньи букв. Тогда как об обратном построении русских слов словаря (наборно по звукам) говорить некорректно. И сегодня предельно достоверно то, что составленная структура знаков – это частичный передел славянских рун.