Лариса Хорева - Постмодернистский дискурс в новейшей испанской и русской прозе

Постмодернисты и философы постмодернизма предложили считать мир совокупностью связей, предположив, что все вещи, все люди и смыслы связаны между собой определённым образом. Тогда, выйдя на новую дорогу, связующую разные вещи в отдалённых концах, – мы увидим нечто новое: другой смысл, искомую концепцию счастья. Совокупность связей сейчас более понятна благодаря интернету, который сократил расстояние между всеми людьми. Даже существующую теорию «Шести рукопожатий» сейчас стремятся усовершенствовать мыслью о «Трёх с половиной рукопожатиях». Совокупность связей отображается на литературе, в которой появляется целый ряд отличительных признаков.

Во-первых, новая концепция пространства и времени. Существует концепция Зигмунта Баумана относительного того, как воспринимается время в современном мире и отображается в литературе постмодернизма. Если мы говорим о древнем мире, о премодерне, то это всегда цикличное время, потому что основным родом деятельности того периода было земледелие, все циклы которого были связаны с концептом времени. Модерн воспринимает линейную модель времени, то есть мы всю жизнь стремимся из пункта «А» в пункт «В», от нынешней точки, к условной точке счастья. Для постмодерна время состоит из множества отрывков, «клипов», мозаики, частей, которые связаны между собой определённым образом. Благодаря этому в литературе происходят постоянные перемещения в пространстве и времени.

Во-вторых, гипертекстуальность. Тексты постмодернистов – это не тексты сами по себе, а совокупность, которая содержит множество аллюзий, отсылок, цитат, обращающая читателя к другим текстам и культурно-историческому контексту. Авторы обращаются к самоцитатам и самоаллюзиям. Например, у того же Виктора Пелевина, чьи тексты мы будем анализировать в данной выпускной квалификационной работе, мы встречаем персонажа, который просит такую мантру, которая помогла бы ему постигать что-то высшее, но ему дают фразу на иврите. Свято веря в действенную силу этой фразы, герой «прорывается» в параллельные миры. В другом же рассказе того же автора существует герой, путешествующий по параллельным мирам, в одном из путешествий он встречает человека, который говорит на иврите и просит дать ему огурец.

Если говорить о гипертекстуальности авторов, то целый ряд книг необходимо читать как кодексы, учитывая комментарии к ним. Однако автор даёт читателю возможность выбрать свой путь для чтения книги. Если в модерне всё было линейно от первой до последней главы, то для постмодернизма не всегда актуальна такая схема: не обязательно читать по предложенному плану автора. Постмодернисты, в отличии от модернистов, отходят от идеи элитарности литературы и считают, что «нужно писать для всех». Однако, из-за того, что литература запутанна и сложна, она и многослойна. То есть, в зависимости от того, какими фоновыми знаниями обладает читатель, он будет читать свой слой литературы.

В XX веке важную роль в общественной и художественной жизни начинают играть СМИ. Работники медиа активно пробираются в литературу не только как писатели, но и как персонажи: фотографы, операторы, корреспонденты.

Постмодернисты часто создавали свои произведения в оппозицию модернизму. В этой связи имеет смысл рассмотреть ряд оппозиций модернистское-постмодернистское.

Модернистское произведение направлено на то, чтобы вызвать у человека эмоцию, переосмыслить и рефлектировать ситуацию, задаваемую художественным произведением. Пафос модерна заключается в том, что, если мы сознательно выстраиваем жизнь как произведение искусства, тогда она имеет смысл и целостность. Особую ценность обретает язык, который прозрачен. У человека эпохи модерна нет проблем с коммуникацией.

Это качественно отличает модернистскую литературу от ее постмодернистского аналога. В последнем произведение имеет множественный смысл, поэтому у человека возникает проблема интерпретации прочитанного. Коммуникация также осложнена наличием ряда кодов, которые не подлежат уникальному декодированию. Иными словами, мир переведён в иную знаковую языковую систему. В мире есть всё то, что существует в языке: если есть слово – значит есть такое «нечто», поэтому для нас сегодня так важно называть, давать имя. Неназванное для нас не существует. Отвечая потребностям общества, в лингвистике происходит лингвистический «поворот». В 1967 году вышел сборник статей с одноименным названием, который провозгласил язык предметом гуманитарного познания. То есть изучение общественной и политической жизней подразумевало под собой изучение языка. Под «языком» следует понимать знаково-символическую систему, которая передаёт информацию. Значит, любую знаковую систему необходимо рассматривать под углом получения, воспроизводства, трактовки и передачи информации. Язык – это не только то, на чём мы говорим, пишем и читаем, но ещё и язык города: его архитектуры, ландшафтов. Любая система знаков, в которой есть информация, необходимая для трактовки, осмысления и передачи, называется языком. В языковую систему входит три компонента: